Книга Кровь в наших жилах, страница 221 – Татьяна Лаас

Саша потер заросший подбородок. Надо бриться — нельзя на службе выглядеть неопрятно. Он подошел к рукомойнику, полотенцем протер запотевшее влагой зеркало и замер.

Печати на его груди снова изменились. Да что ты будешь делать!

— Холера… — Он руками вцепился в ледяной мрамор раковины, опустил голову и старательно давился ругательствами.

Огненный змей и полоз, свитые в кольца, побледнели, перекрытые золотым соколом. Этот-то откуда взялся?! Хотя что-то там полоз говорил. Мол, освободишь сестру — получишь все и даже больше.

Саша выпрямился, снова уткнувшись взглядом в зеркало:

— Нет. Не так. ПолучИТЕ. Получите.

И чем одарили Мишу? Они же у полоза вместе были. Надо сходить и узнать. Сейчас сюрпризы ни к чему. Он ждал один-единственный от лешего, иных ему не надо.

Он спешно принялся бриться, случайно пару раз порезав себя опасной бритвой и снова ругаясь. Холера! Ему только демоновой печати для счастья и не хватало! Ведь Рюрик не стихии покорил. Лиза просто боялась называть все своими именами. Рюрик демонов поставил себе на службу. Он их связал своей кровью, он поил их и пользовался их силами, усмирял в ритуалах каждые десять лет. А потомки подкачали — потеряли силы покорять демонов. Пришлось артефакты создавать, чтобы сил хватало удерживать в узде тех, кого привязали к себе.

Он снова потер грудь под ключицей — там, где болью напомнила о себе печать.

— Демоноборец холерный… Только этого не хватало.

Он огнем прижег случайные порезы на лице и пошел одеваться. Время давно перешагнуло за девять часов, его на службе уже потеряли поди. Дел невпроворот сегодня.

Отец пришел, когда Саша уже во всю воевал с галстуком — форма опричников в разы удобнее: натянул кафтан и все. Чиновникам сложнее.

— Лека! — это прозвучало из уст отца грозно. Он остановился возле Саши, рассматривая его с мокрой после душа головы до ног, еще в домашних тапочках вместо туфель. Кажется, видом Саши отец остался недоволен.

Тот отвернулся от псише, перед которым одевался:

— Да, батюшка? — Саша пока так и не решил, что стоит рассказывать отцу, а что нельзя. Про происхождение Пети точно нельзя — это не его секрет.

Отец, в светлом утреннем костюме, был непривычно хмур и собран:

— Упустили Лизу, да? Что случилось? Я помочь могу?

Саша отрицательно качнул головой. В сердце снова проснулась боль. Верно отец сказал — упустил, не удержал, не защитил. Саша с трудом загнал боль куда подальше. Не до нее сейчас.

Отец вспылил — он был воспитан в старых традициях, когда подчинение старшему беспрекословно:

— Ты козью морду свою не крути. Отвечай, как положено!

— Батюшка… — Саша опустил глаза и дернул прочь галстук — все равно его под высоким воротом мундира не видать. Он не глядя бросил его в саквояж, потом приведет в порядок. Дома. На Вдовьем мысу. Хотя, конечно, до земляничной поляны из-за кромежа везде близко, но там в охотничьем доме все напоминает о Лизе. Там легче думать, что она просто вышла по делам. И Пете там будет проще и безопаснее. Там Лариса присмотрит за мальчиком.

— Я тридцать лет тебе батюшка, а ты столь же долго мой сын. Не делай из меня идиота. Чем я могу помочь?

Саша выпрямился и принялся натягивать на себя мундир:

— Хочешь помочь — просто жди. Жди и верь. Иного не дано. Хочешь — можешь присмотреть на Петей, Алексею сейчас будет тяжко: и служба, и Петя, и потеря жены.