Книга Кровь в наших жилах, страница 34 – Татьяна Лаас

— Как? — сухо уточнил Громов, бросая на Тихонова колкий взгляд.

— Как убил? Снасиль… — Тихонов скосился на Светлану и вспомнил, что она барышня и о подобном знать не должна. — …забил, значится, до смерти.

— И зачем? Он объяснил свой поступок?

Тихонов пожал плечами:

— Дык, отребье же. Сам не знает, зачем. Токмо потому что отморозок. Только потому, что можна. Увидел бабу и того-сь… — он снова скривился.

Сзади становой или кто из десятских пробурчал:

— Бабам не место на службе. Все наперекосяк из-за них.

Демьян тут же взвился:

— Ну ты, молчал бы! Сам бы против Змея вышел?

Тот храбро проворчал:

— Будь я магом — и вышел бы. Че магом-то не выйти супротив Змея? Тоже мне дело… Магам Змеи не страшны.

Александр скосился на Светлану:

— Не бери в голову.

Она кивнула, не стала ничего говорить, только корень из земли сам по себе выполз, ставя подножку говорливому. Что ему корень, если он супротив Змея не боится идти? Сзади раздался противный визг и шлепок в грязь — корень тот в темноте слишком на полоза был похож. Кто-то, видать санитары, хмыкнули, оценив визг «змееборца». Светлана оборачиваться не стала. Александр вопросительно посмотрел на неё, но ругать не стал. Сам, как кромешник, не раз сталкивался с необъяснимой ненавистью. Только что-то подсказывало Светлане, что он не из тех, кто за такое мстил. Впрочем, она барышня, ей можно — барышни нервенные существа и мстительные.

Погорелов свернул с дорожки куда-то в лес, уводя к Перынице — неумолчный шум реки, не скованной льдом, усилился.

Женское тело, уже сильно разложившееся, лежало недалече от тропинки под молодой сосенкой, белыми, голыми руками вцепившись в её шершавый, еще тонкий ствол. Из одежд на девушке была только расшитая обережной вышивкой сорочка. Эфиром не несло. Впрочем, столько времени прошло с момента смерти, что следов могло и не остаться.

Огненные шары зависли над телом, выдавая всю неприглядную правду смерти: трупные пятна, раздутый живот, уже начавшуюся гниль и укусы зверей. Ноги у девушки все же были. Только они были странно переломаны — на множество мелких частей, словно вместо положенных природой трубчатых костей там было что-то мелкое, навроде позвонков. От пяток и выше, скрываясь под задранным подолом рубашки, шла странная полоска из синей, яркой, приметной чешуи. Светлана не могла сразу так сказать, какой змее эта чешуя могла принадлежать. Хотя Полоза мало кто видел, он мог красоваться и с такой вот синей, приметной чешуей.

Петров привычно спросил Светлану:

— Можно я сфотографирую сперва?

Она согласилась, хотя первой должна была начинать как раз она, проверяя тело на применение магии.

Александр взял протянутые Тихоновым бумаги — протокол показаний Крынина. Светлана зажгла еще один светляк, чтобы Саша не портил глаза. Он поблагодарил улыбкой и цепко пробежался по записям, протянул их Светлане, а потом, глядя в упор на Тихонова, спросил:

— И где второй труп?

Тихонов побелел и чуть отшатнулся назад, словно есть за ним грешок, а становой пристав Левушкин не понял:

— Какой второй?

Громов ткнул пальцем в бумаги в руках Светланы, потом в труп:

— Второй труп где? Не советую увиливать — я сейчас тут Опричнину представляю. Добровольное признание, сами знаете, облегчает наказание в суде. Ну же?

Тихонов дернул ворот шинели, словно он его душил.