Книга Кровь в моих жилах, страница 19 – Татьяна Лаас

— Смотрите. Это тот, кто напугал Тоби.

Громов послушно сел рядом, стараясь не задевать опустившуюся колоколом на землю юбку Светланы:

— Это мед…

Светлана резко, ладонью, закрыла рот Громову, забывая, что давно сняла перчатки. Губы у него были жесткие, сухие, а щетина больно кололась. Громов послушно замолчал, даже боясь дышать, и Светлана убрала руку прочь.

— Я понять не могу все утро сегодня: вы храбрец или безумец, Александр Еремеевич? Кто же в лесу упоминает настоящее имя бера? Беду накликаете.

— Простите, Светлана Алексеевна, постараюсь запомнить. Так это следы бера или берендея?

Она пожала плечами, снова рассматривая след — огромный, в три её ладони.

— Не могу сказать. Может, и след оворотца, сейчас не могу сказать точно.

— Благость все эфирные потоки сбила?

Светлана посмотрела на Громова — он же не маг, откуда ему такое известно?

— Да, вы правы.

Он встал и громко позвал, так что эхо заметалось среди высоких сосен:

— Петров, сюда!

Громов предупредительно подал руку Светлане, помогая встать — на его ладони внезапно обнаружились застарелые мозоли:

— Светлана Алексеевна, я настоятельно вас прошу вернуться на поляну к Синице — там относительно безопасно.

Она не сдержала смешка: если тут гулял бер, то безопасного места нигде не было. Хотя… Она посмотрела на кобуру на поясном ремне Громова:

— Сейчас самое безопасное место рядом с вами. У вас хотя бы пистолет есть.

— Светлана Алексеевна, вы правы: я провожу вас до магомобиля — будете ждать там, пока мы разберемся с бером и откопаем алтарь.

Когда запыхавшийся помощник с фотоаппаратом в руках замер возле них, Громов распорядился:

— Зафиксируй следы бера. Я же дальше пойду искать следы.

Синица, прискакавший следом, в своем щенячьем энтузиазме присвистнул:

— Теперича хотя бы ясно, чего Тоби так струхнул! Бер! Это же надо.

— Или берендей, — тихо сказал Петров.

Светлана обеспокоенно переводила взгляд с одного хвостомойки на другого. Петров был сосредоточен и делал снимок за снимком, словно близость бера его не волновала ни капли. Синица напоминал лайку, готовую по первой же команде Громова нестись в погоне. Сам Громов… Он был арктически спокоен, только и залегла небольшая морщинка между бровей. Он деловито достал пистолет из поясной кобуры и поменял обойму — видимо, заменил обычные пули на серебряные. Громов все же безумец, а не храбрец. С пистолетом идти на бера или берендея… Это форменное самоубийство. Светлана поняла: сейчас самое главное — промолчать, что она умеет брать след. Глядишь, Громов целее будет — побродит по парку да сдастся: он совсем не охотник по его повадкам — следы читать не умеет. Или он все равно пойдет и напорется аккурат на бера.

Громов, засунув пистолет обратно в кобуру, спросил у Петрова:

— Владимир Захарович, не помните, сколько в Суходольске зарегистрированных берендеев на конец августа?

Петров лишь отрицательно качнул головой, принимаясь раздвигать редко растущую тут траву в поисках новых следов. Синица погрустнел и предпочел чуть податься назад, подальше от светлого лика начальства — Светлана уже поняла, что знаний у парня маловато, его явно взяли на службу за энтузиазм. Она тихо подсказала:

— На вчерашний день — ни одного. Берендеи по зиме с северов с обозами приходят.