Книга Кровь в моих жилах, страница 69 – Татьяна Лаас

Анастасия бесстрастно сказала:

— Мне тебя уважать не надо. Не заслужила. Ты же нагулянная. У тебя нет собственной фамилии и нет отчества. Я все про тебя знаю. Ты не Алексеевна и не Богомилова. Истинность ни отчества, ни фамилии артефакт в приюте не подтвердил. Ты нагулянная, безродная, мелкая нищенка. Попытаешься войти в наш род — унижу так, что больше никто тебе руки не подаст. Денег, влияния и желания испортить тебе жизнь, как ты портишь Мишелю, у меня хватит. Оставь Мишеля в покое. Хватит им играться. Хватит строить недотрогу. Два года морочишь ему голову. «Ах, я не такая, ах, мне не нужны подарки!» Тварь, набивающая себе цену! Хватит. — Княжна даже кулаки сжала от гнева. — Сегодня ему скажешь: «Нет!» Поняла? Иначе сильно пожалеешь. Я опасный враг.

Светлана потушила огонек на ладони и не сдержала смешок: из Анастасии грозный враг… Это было отчаянно смешно. Да и Мишель Светлане совсем не нужен. Вот не Мишеля она видела рядом с собой. Точнее даже не так — рядом с собой она никого не видела. Судьба у неё такая.

Княжна обиделась и встала, нависая над Светланой:

— Я все скажу Мишелю. Я скажу о твоей незаконнорожденности! — Она пошла прочь, уверенная, что оставила поле боя за собой.

Светлана сказала ей в спину:

— Если я скажу Мишелю «да!», то только по собственному желанию. И если скажу «нет!», то только сама. Никто меня не заставит. И незаконнорождённость — это немного иное.

Анастасия оглянулась в дверях:

— Ты скажешь: «Нет!»

Светлана лишь махнула рукой:

— Я не боюсь твоих угроз.

— Зря! Кстати, на обед омары. Ты когда-нибудь ела омаров? — Анастасия с грохотом закрыла за собой дверь.

Светлана поморщилась. Понять бы еще, с чего княжна решила, что Мишель сделает Светлане предложение, да еще и сегодня. Нет, он в разговоре по кристальнику намекал, что все-все изменится, но не до такой же степени. На таких, как Светлана, княжичи не женятся. Тут она была спокойна. Анастасия просто навыдумывала себе. Создала из Светланы врага на пустом месте.

Она посмотрела на часы — пора бы и одеваться к обеду. Или взять и забыть про него? Все же унижение. Омар-р-ры… Наверняка, приказали приготовить их, чтобы Светлана показала полное отсутствие манер. Какую еще гадость могут подать, чтобы она села в лужу? Сказать им, что ли, портя аппетит, что еще недавно эти омары, креветки, устрицы были едой бедняков?

Светлана закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Просто не ходить. Просто забыть. Это так легко. Только Громов не поймет. В конце концов она сама вызвалась помочь. Никто её за язык не тянул.

В дверь деликатно постучали. Светлана резко выпрямилась: а вот и княжич со спасительным платьем и каким-нибудь алмазным ожерельем, без которого неприлично появляться за столом.

За дверью привычно раздалось:

— Светлана, свет моей души… Открой, пожалуйста.

— Входи… — разрешила она. Не исчезнет же.

Удивительное дело… Нет, необычное, как сказал бы Громов: руки Мишеля были пусты. Ни платья. Ни парюры, чтобы сразу было видно, что Светлана его содержанка. Даже захудалой бархотки в его руках не было. Он, уже одетый в смокинг, белоснежную сорочку и безупречно повязанную бабочку, выглядел потерянным. Не часто такое бывало с княжичем. Даже улыбку где-то забыл, словно он не Волков.

— Мишель? — не выдержала Светлана. Может, Анастасия перешла в наступление заранее? — Что-то случилось?