Книга Кровь в моих жилах, страница 70 – Татьяна Лаас

Он рывком подошел к ней и почти рухнул на пол, садясь у её ног:

— Анастасия была здесь. — Он не спрашивал. Он утверждал.

— Была, — не стала отрицать очевидного Светлана.

Голос у княжича сел:

— Она сказала, что все знает про незаконнорожденность. — Он холодными пальцами поймал ладонь Светланы и осторожно сжал. — Она и тебе это сказала?

Светлана заставила себя улыбнуться — такого удара она ждала давно, правда, не от Мишеля:

— Не стоит, Мишель, говорить об этом.

— Тебе противно, да? — Его глаза болезненно что-то искали на её лице.

Она пожала плечами: говорить о том, что тот, кого ты всю жизнь называла отцом, совсем не твой отец, было не противно, но неуместно. Да и понимать, что матушка, которую ты всегда любила, просто нагуляла тебя с кем-то другим… Это не противно. Это больно.

Мишель, пугая Светлану своим порывом, ткнулся лбом ей в колени:

— Понимаю. Прости. Я не так представлял себе этот день. Я думал: приятный вечер в кругу семьи. Я думал: тепло общения. Я думал: прогулка под луной, цветы, звезды, твоя рука в моей руке…

Светлана улыбнулась и погладила его по голове: не каждый день узнаешь, что барышня, с которой ты дружил два года, имеет только имя. Все остальное в ней — ложь. Отчество, род — это все одна большая ложь.

Он поднял голову и посмотрел ей в глаза:

— Но я все же скажу: выходи за меня замуж. Прошу. Я люблю тебя уже два года.

— Я вынуждена сказать нет. Мишель, увы, нет. Ты сам все понимаешь — тебе же Анастасия сказала.

К его чести, он не стал настаивать, хоть Светлана подспудно этого ждала: он любил добиваться всего, чего желал.

Мишель выпрямился и только спросил:

— На обед ты тоже не пойдешь?

Было бы забавно покуражиться на обеде, когда она еще поест омар-р-ров! Но Мишель этого не заслужил. Ему в этой семье дальше жить.

— Ответь честно, Мишель…

— Спрашивай, — отрывисто сказал он. Все же сильно по нему ударила её ложь. Точнее даже не ложь, а простое утаивание фактов.

— Где ты провел всю эту неделю, когда я дежурила вместо тебя?

Он такого вопроса не ожидал — побелел и все же честно признался:

— Дома в Суходольске. Это важно?

— Это очень важно, — встала с кресла Светлана. — Это меняет многое. И ты прав: на ужин я не пойду. Ты должен мне за дежурства на неделе. Будь великодушен: расплатись сейчас — я вызову такси и вернусь в Суходольск.

Мишель дернулся как от пощечины:

— Я не тварь. Я привез — я и увезу. Если я стал противен — тебя отвезет до дома шофер. Я распоряжусь. И не бойся, душа моя. Родным я сам все скажу. И еще… Я уйду из магуправы. Машину подадут к крыльцу через полчаса. Горничную сейчас позову — она поможет собрать вещи. Впрочем… — Его взгляд упал на портплед, так и не разобранный. — Вижу, горничная тебе не нужна.

Она лишь кивнула, подтверждая очевидное.

Домовой примчался во флигель, когда Светлана уже выносила свои вещи, быстро докладывая:

— В городе княжич жил эту неделю.

— А князь?

— Не знаю. Знаю только, что сейчас он орет на княгиню: «Как была ты, Сонька, дурой, так дурой и осталась!» Вот… Кстати, ты тоже того самого… Дура, стал быть. Прости за прямоту. — Он шустро исчез в тенях, боясь получить за «дуру».

На улице накрапывал неожиданный дождь. Бесстрастный лакей раскрыл над Светланой зонт и повел до магомобиля. В этот раз это был лимузин. Надо же.

Строгий, бледный Мишель все же вышел проводить Светлану. Молча. Без зонта.