Книга Рыжий и черный, страница 107 – Татьяна Лаас

И снова в голове Вик зацепились слова: ночь и шутки… Их шутник тоже действовал по ночам.

— …И однажды ночью братья пошли в лес, чтобы поймать и наказать лису. Она сама им не показалась, лишь то ли бросила им какой-то предмет, то ли сама им стала, а они пошли обратно в деревню и… — Габриэль опустила голову вниз, словно пыталась вспомнить. — И что-то случилось в деревне — братья очень кроваво убили семью старосты. Или только его дочь? Что-то такое. Увидев утром, что они натворили, братья ушли в монахи. Но мне кажется, что я что-то забыла. Что-то важное.

Вик пожала плечами — сказка не совсем типичная, но помочь в поисках сведений о Ренарах она не могла — в ней же не было ни слова о вампирах:

— Ничего страшного. — Заметив, как по-прежнему волнуется Габриэль, Вик протянула ей свою старую визитку, где она еще именовалась нерой Ренар. Может, вообще отказаться от этого родового имени и стать, как положено, Хейг по мужу? Отказаться от своего прошлого. — Тут указаны два номера телефона: один домашний, другой служебный. Телефонируйте, если что-то еще вспомните.

Габриэль спрятала визитку за манжет блузы:

— Я поговорю с девочками — может, кто-то еще что-то вспомнит. Вас же только лисы-оборотни интересуют, да?

Вик встала:

— Да, только лисы. Я буду благодарна вам за помощь, Габриэль. А теперь простите, мне пора. — Она распрощалась с библиотекарем и быстро выскочила на улицу.

Солнце совсем разошлось — грело почти по-летнему. Идти в теплой шинели было жарко, и Вик пожалела, что вообще надела её. Город затих после обеда, и прогуливаться, наслаждаясь покоем и теплом, было приятно. В управление совсем не тянуло. На одном из перекрестков Вик столкнулась с уличным продавцом пирожков и решила, что это судьба. Она купила у него парочку с капустой и потрохами. Пирожки даже еще теплыми были. Решив чуть полениться, Вик пристроилась со своей незатейливой едой на скамейке в небольшом парке и принялась снова обдумывать все, что произошло за последние дни — все же дело Шутника и дело Игрек-3 волновали её больше семейных загадок. Вот почему Брок назвал это делом Шутника? Смешного ни в чуть не умершей Лиз, ни в разбившем ноги в кровь Броке, не было, как не было смешного в побритых жителях деревни… Бешеные белочки, мысли из-за прочитанных сказок вместо разбора случаев непонятных иллюзий то и дело возвращались к Каеде! Вик знала свою особенность: связывать несвязуемое в единое целое, но тут она совсем дала маху. Даже ей было понятно, что Каеде никак не может быть связан со случаями иллюзий — у него нет мотива, он до последнего времени вообще не знал никого из пострадавших. Да и в сказках не было никаких указаний, что лисы не только вампиры, демоны, оборотни, но и до кучи великие маги иллюзий. Эфир не обманешь — магов видно сразу и их потенциал тоже. Тот же Брок или Марк сияли, как звезды, чуть ли не слепя. Сияние Грега и Эвана было мягким, чуть менее ярким, а Алистер с Себом совсем тусклые были — как угольки. Лео, как хаотик, пульсировал от естественного эфирного фона до иногда ослепляющего света. Каеде не смог бы скрыть, что он сильный маг. Демонически сильный, вернее. Ну и пусть, что лисы любят шутить по ночам. Лоа, живущий в их саду, тоже любит пошутить, и вот он как раз первый подозреваемый: потому что демон, потому что любит шутить и потому что нуждается в силах.