Онлайн книга «Предзимье. Осень+зима»
|
— Ты меня пугаешь. Ты специально сейчас так говоришь? Илья рассмеялся: — Есть немного. Просто ты уже определись: мразь я или нет. Тая, давай честно. Полностью. Искренне. Меня отец просил тебя защищать — это факт. Об оплате я не знал. Это мои предположения. И… — он серьезно посмотрел на нее. — Ты моя первая любовь. И не вздрагивай так, и не смотри — у тебя тоже, между прочим, тяжелый взгляд, особенно когда в зрачках снежинки летят… И в тоже время я тайный советник, я безопасник, я в любом случае буду тебя защищать. Так что давай уже не будем бояться друг друга. — Ты меня боишься? — удивилась Тая. — До ужаса. Лед — это смерть. Так что слова Разумовского я тебе разъяснил? Больше к этому возвращаться не надо? — Нет, не надо. — Тогда давай все же вернемся к лесу и Орловым. Время поджимает. Метель совсем разбушевалась, скоро в лесу ни зги не видно будет. Вряд ли Морозко оценит электрический фонарик. Тая взяла пирожок, принялась отламывать от него кусочки и медленно рассказывать. Про разорение родителей Орловых. Про еще нерожденного ребенка Ники. Про решение Орловых сбежать в Китай. Про амулет, который все спутал. Про Карину. Про Евгению. Тая даже дала внимательно слушавшему её Илье свой походник и открыла диалоги в молнеграмме. Про Дашу. Про Разумовскую. Про виру за убитых на пустыре полицейских. — …ты там у цеха кричал на меня… Илья заставил себя моргнуть: — Приношу свои искренние извинения. Был не прав. Тая лишь кивнула и продолжила: — Ты просил Гордея скрыть мое присутствие. И потом орал, чтобы я уезжала… Ты уже знал… — Скорее, боялся, что тебя будут шантажировать. Ты же разбудила поле. Ты пролила там свою кровь. Тебя могли упечь в патологию магмодификаций. — Разумовский сказал, что ты бы не позволил этому произойти. — Конечно, не позволил бы. Но нажились бы на этом некоторые люди очень хорошо. Тая в упор посмотрела на него: — Я понимаю, почему в меня верит Гордей. Но почему ты веришь в то, что не я убила твоих людей? Я же нечисть. Он скривился и перестал моргать, исподлобья рассматривая Таю: — Видишь ли, Amanita phalloides… Этого Тая не ожидала — достал же! Она не бледная поганка, сколько уже можно! Из неё инеем рвануло раздражение, замораживая воду в стакане, заставляя васильки умирать и почти добираясь до Ильи — Тая опомнилась в последний момент, заставляя холод уходить прочь. Илья кивнул чему-то своему: — Видишь, Тая… Ты убиваешь льдом, а не даром луговушки. Ты даром луговушки спасаешь, как этой ночью. Убивать ты предпочитаешь льдом. Тая замерла, только теперь понимая, почему Илья в «Анаконде» бросился за ней. — Ты… В «Анаконде» тогда… Илья криво улыбнулся: — Я бросился за тобой, потому что увидел иней. На всякий случай… Мало ли. Но одно я знаю точно: на поле полицейских убил кто-то иной, кто тебя знал, но недостаточно досконально. Например, в поселке магмодов сейчас есть Динамит — это магмод-крот. Это мог быть он. Это его могли нанять. Убивала там не ты. Но шантажировали бы… Тая мотнула головой: — Чушь! На тот момент никто не знал, что я Снегурочка. С меня было нечего взять. — Взять могли с Кота, с Метелицы… — Змейки о них не знали, — снова возразила Тая. Илья продолжил перечислять: — …с меня, с Сумароковой. Амулет ложной беременности, подкинутый в машину Сумароковой как бы намекает на то, что попытки шантажа продолжаются. И беременность Орловой — я не уверен, что она настоящая. Это может быть попытка тебя заставить отдать свою шкатулку, только и всего. Все знают, что луговушки любят жизнь и особенно детей. |