Книга Предзимье. Осень+зима, страница 179 – Татьяна Лаас

Сейчас она была рада, что Илья её не послушался и пришел. Страх проходит сам, когда рядом такая громада, готовая защищать. Только пусть колыбельщиком окажется противная тетка, которую никто не любит в семье Зимовских-Подгорных.

Тая доверчиво шагнула в центр коридора, закрывая проход Илье. Он замер перед ней, наклоняя голову ниже.

Его раздвоенный язык высунулся и хищно скользнул по Таиному лицу, до одури пугая — на миг показалось, что он её сейчас съест: заглотит целиком — она как раз уместится в его пасти. Сияющие золотом глаза опустились и заглянули Тае в душу.

— Моргай, Илюша… — пробормотала она, а потом замотала головой, скидывая сонное одурение и вспоминая главное: — Уходи… Илюша… Уходи. Тут кто-то твой. Тут где-то твоя мать… Или вредная тетка… Ты потом возненавидишь меня, что я тебя не отговорила и пропустила. Уходи — колыбельная еще будет действовать минут десять, а потом подключится охрана. Её найдут и остановят.

Он её не услышал — скользнул вбок, мощным ударом хвоста отправляя её в стену. Тая охнула от боли и осела. Наверное, это он случайно. Не заметил. Не рассчитал. Переволновался из-за матери.

— Илья…

Он её не слышал. Он дополз до двери палаты Кота, и металл двери алым ручьем потек на пол. Зачем ему Кот? Волнуется и хочет защитить? Тая заставила себя встать и рвануть за Ильей:

— Остановись! Кот в порядке, он в безопасности!

Илья лишь угрожающе зашипел, заползая в палату прямо по раскаленному металлу.

А вот это плохо. Очень плохо. До скованного сонной одурью сознания Таи доходило долго, но доходило же.

Она могла его сейчас убить. Заморозить и убить. Взорвать, как динамики, как двери в прошлый раз, как замок на автомобиле Разумовской. Но она не хотела. Она могла ошибаться. Она могла не так понять его действия. Или так… Но еще же был шанс достучаться до него.

— Илья, нет!

Он все же совсем иной — ведь помнила, что, когда он спасал её после аварии, он не прошел мимо золота. Не смог — потому что не человек. У него своя какая-то логика, не понятная Тае. Только… Убийство ничего не решает. Это отчаянная последняя мера. Она постарается справиться иначе.

Воздух вымерз, снегом серебря пол.

Илья замедлился — для него низкие температуры подобны колыбельной, которую он придумал. Жаль только, что не сильно его это и остановило.

— Илья, остановись! — Тая поскользнулась на льду и упала — вовремя: над головой пролетела волна пламени, заставляя ругаться и дышать жаром. Кот все же не заснул — вдвоем они справятся с Ильей.

Раздался удар, потом дикий хруст, хриплый крик Кота, заставляя Таю отбрасывать в сторону сантименты. Времени на выбор не было: Илья или Кот. Однозначно, Кот. Тая не простит Илье крики боли.

— Гад… И мразь… — прошептала она, вставая и шагая в палату. Пахло озоном и кровью. Илья метался по палате, Кот скатился с каталки и огрызался магимпульсами. Все заволокло дымом. Включилась противопожарная система, добавляя хаоса и воды.

Все же полозы другие. Совсем. Тая не понимала Илью и вряд ли когда-нибудь поймет.

Оттирая Таю плечом в сторону, отчего она ударилась об стену и сползла по ней вниз, в палату влетел гвардеец-охранник с разбитой до крови бровью. Он сходу, не задумываясь, открыл стрельбу по Илье. Серебряные пули с противным звуком разрывали плоть, но золотые чешуйки смыкались снова, не давая крови течь. Илья взревел, хвостом ударяя охранника и отправляя его в коридор, откуда донеслось противное чвяканье.