Книга Предзимье. Осень+зима, страница 228 – Татьяна Лаас

— Можете меня к нему проводить?

— Конечно! — ожил Владимир.

Тая встала, чуть пошатываясь от усталости, а ведь до вечера еще далеко:

— Не знаете, что с Котом?

— С кем?

— С императором.

— Жив. Сейчас руководит всей операцией. Но я не уверен, что я смогу к нему пробиться, Таисия Саввовна.

— Пойдемте к Гордею… То есть к Метелице.

Он лежал в другой палате — в подвале, где сновали гвардейцы и сто раз перепроверяли документы, заставляя Владимира снова звонить Гордею, чтобы их с Таей пропустили… Только она знала — вся эта охрана полозу на один зуб. Илья храбрец, который остановил неостановимого полоза, но какой ценой… Тае до сих пор было страшно, что его сердце не выдержит в этот раз испытаний судьбы и остановится.

Владимир, устроив Таю в кресле, с извинениями вышел прочь из палаты, чтобы не мешаться под ногами. Тая молчала, собираясь с силами. Гордей тоже молчал. Лысый, весь в свежих шрамах, в повязках и ортезах на руках, на живого он мало тянул, и это даже несмотря на то, что сидеть в койке ему уже разрешили. Не самовольно же он перевел функциональную кровать в сидячее положение?

— Таюшка, не смотри так, — прошептал он. Голос его был хриплым и непривычным. — Ты ела?

Она лишь кивнула. Смешок вырвался из нее сам.

— Таюшка… Ты в порядке? — Гордей внимательно всматривался в нее, словно это она лежит сейчас под безжалостным светом бестеневых ламп в операционной, а не Илья.

Тая честно сказала:

— Ненавижу ваши мужские игры, Зима. Не. На. Ви. Жу.

Гордей ответил словно невпопад:

— Он выкарабкается. Честное слово, выкарабкается. У него выбора нет. И, Тая, я понимаю, что я не вовремя, но я хочу знать все, что я пропустил. Ты можешь рассказать? Если не можешь, я пойму, но это важно… — Ему не хватало дыхания на длинные фразы, он замирал, делая глубокие вдохи и продолжал.

Тая погладила его по совершенно лысой голове, чувствуя колкие усики еще не снятых швов:

— Ты, главное, дыши. Остальное ерунда!

Он прав — смысла молчать и уходить в себя нет. Надо разбираться, надо расставить все точки над «i». Она уже не раз думала, что все закончилось, но не тут-то было. Даже, пожалуй, с сегодняшней битвой ничего не окончено. Она на секунду закрыла глаза и начала все рассказывать — с момента взрыва маглева.

— Стоп… — прервал её Гордей. — Таюшка, давай-ка с момента моего ухода из больницы.

Тая удивилась:

— Да там ничего особого не было. Заходили знакомые парни… И не смотри так, у меня полно знакомых парней, Гордей. Сослуживцы отца заходили, Владимир… Белкин вроде забегал. Хотя он перед тобой приходил.

— Все же приходил. Ясно.

— И ты ничего не объяснишь?

Он осторожно, оберегая раны, пожал плечами и чуть скривился от боли.

— Таюшка, да я сам пока в догадках.

Она твердо сказала:

— Гордей, не лги. Подосинов мертв. Белкина тоже найдут. Хотя он скорее всего лишь давал укрытие деду. Я сперва думала, что он в деле, но скорее всего нет.

Гордей сдал свои позиции:

— Он как малость виновен в автомобильной аварии Дарьи Сумароковой. Вряд ли он ожидал, что та так пострадает — его задачей было задержать дочь, не давая успеть на перрон и попасть под взрыв. Он не собирался её убивать. Магмода, устроившего аварию, бросившись под колеса автомобиля Сумароковой, уже ищут.

Неожиданно запел походник Гордея, и тот не глядя его отключил. Полностью. Надо же. Гордей задумчиво пробормотал: