Книга Предзимье. Осень+зима, страница 8 – Татьяна Лаас

Зимовский взял Таю под локоток — пальцы у него были жесткие и хваткие:

— Позвольте, прошу. Мне так будет спокойнее.

Он еще и рюкзак невоспитанно забрал с Таиного плеча — она еле сдержалась. Мертвый ветер поднялся, как всегда внезапно, обдавая его и Таю золотыми листьями с обочины и пылью. Повеяло холодом — на траве вдоль обочины появился иней. Только этого не хватало.

Зимовский наклонился к ней и проникновенно сказал:

— Таисия Саввовна, я не кусаюсь. Пока. Не кусаюсь. Не провоцируйте.

Он упрямо тянул её за собой в тепло внедорожника. Тая обернулась на недобро дышавший лес и позволила увлечь себя — спорить с лесом сейчас не тянуло.

Зимовский, забросив рюкзак на заднее сиденье, проверил, как Тая пристегнулась ремнем безопасности и медленно поехал в сторону поселка магмодов, выродков по-зимовски. В голове все не укладывалась простая до одури мысль — Зимовский не воевал. Надо будет навести справки, что же у него там со здоровьем приключилось. Или не стоит в это лезть? Она сегодня тут, а через пару недель вырвется обратно на свободу из затхлого Змеегорска. Какое ей дело до трусливого Зимовского? Тая передернула плечами. Он заметил это и зачем-то включил печку. Радио в который раз напевало особо жуткую колыбельную и навевало сон. Пахло по-летнему хвоей. Или это парфюм Зимовского?

— …вышел Ловчий погулять.

Тут шаталец вылезает,

Деве сердце выгрызает.

Поступь жути нелегка,

Жизнь шатальца коротка…

Глаза сами собой слипались. И за ве́ками почему-то неслось темное пустое поле с колким, высохшим жнивьем. Ветер выдувал тепло, заставляя дрожать всем телом. Она пыталась подняться — её ждали дома. Ладони кровили, исколотые стерней, и поле жадно впитывало эту невольную жертву. Голова плыла и хотелось только спать под баюканье ветра. Только ему… Ей же! Ей надо домой.

— Грибочек… — мягко прозвучало у уха, выдергивая Таю из неприятного сна. Там она уже все ладони до крови сбила в попытке встать с ледяной стерни, а колыбельная достигла крещендо, звуча многолосицей.

— Что? — Тая выпрямилась, сонно моргая глазами. Машина стояла у тротуара. Даже мотор уже не урчал. За невысоким забором колыхались на ветру яркие, стойкие хризантемы. Дом. Она почти дома.

Зимовский с легко читаемой насмешкой в голосе сказал:

— Таисия Саввовна, приехали.

Тая украдкой на ладони взглянула — настолько реальным казался сон. Зимовский проследил за её взглядом, но ничего не сказал. И вроде ОТК её не кусал за бочок, чтобы такое привиделось, а вот надо же. Одно утешает — ей никогда не снились пророческие сны.

— Что-то случилось, Таисия Саввовна? — Зимовский рассматривал её с какой-то неприятной улыбкой на лице. Ей же приснилось, что он её «грибочком» обозвал?

Она лишь качнула головой. Просто надо высыпаться, как следует, и не будет сниться всякая пакость.

— Вас Семен Васильевич уже встречает.

Дед, действительно, стоял на крыльце, опираясь на тяжелую, никогда прежде не виденную Таей трость, и ждал её. Дом приветливо светился окнами первого этажа. Второй был погружен во тьму. Зимовский подхватил Таин рюкзак с заднего сиденья и вышел из машины, обходя её и галантно открывая дверцу, еще и руку Тае подал. Ладонь у него была сильная, в мозолях от привычки заниматься с саблей. Или мечом? Что он предпочитал, Тая не знала. Да и неважно это. Запах хвои почти исчез — от Зимовского ничем не пахло. Даже странно, словно он не человек.