Книга Хозяйка разрушенной крепости, страница 27 – Любовь Оболенская

И, разумеется, допустить этого я не могла.

– Стойте! – звонко крикнула я.

И вышла вперед, едва не коснувшись животом острия меча, который Ланселот держал перед собой, готовясь нанести первый удар.

– Ну что, рыцарь? – громко произнесла я. – Твой кодекс чести позволит тебе убить безоружную девушку?

На лице Ланселота промелькнула тень досады.

– Отойдите, леди Элейн, – поморщился он. – Мои люди хотят есть, и я не позволю им умереть от голода.

– А никому не придется умирать, если мы сможем договориться, – возразила я. – Мои люди тоже голодны и, как видишь, готовы отдать свои жизни ради того, чтобы у них не отняли последнее. Так нужно ли нам всем погибать сегодня? Тем более что у меня есть предложение для тебя и твоих людей.

– Предложение? – удивился Ланселот, немного опуская меч. – О чем вы, леди Элейн?

– О том, что пройдет лето, наступит дождливая осень, а за ней холодная зима, которая унесет много жизней твоих людей. Так может, вам лучше присоединиться к нам и вместе пережить и грядущую зиму, и последующие тоже?

Ланселот усмехнулся.

– Ну уж нет. Ни на какие блага этого мира мы не променяем свою свободу. Лучше умереть вольным человеком, нежели жить рабом, которому госпожа лишь из милости пока что не надела деревянный ошейник – но в любое мгновение может это сделать.

И тут до меня дошло!

Все эти люди, жители деревни, их жены и дети, а также Винс с его подчиненными – это мои рабы!

Собственность, такая же, как платья, скрученные и засунутые в узел с тряпьем…

В те времена это было так же естественно, как в мое время, допустим, найм людей на работу. Только тогда невольники людьми не считались. Господа даже свою скотину берегли больше – лучше кормили, меньше били, да и стоила она не в пример дороже раба…

Я почувствовала, как на мои глаза навернулись слезы.

И сразу же в голову пришло решение!

Простое и естественное, к которому людям предстоит идти еще много столетий, и они будут умирать тысячами, борясь за то, чтобы это решение было реализовано.

А всего-то нужно было, чтоб небольшая кучка господ поняла простую истину: каждый человек на планете достоин свободы по праву рождения! И никому не дозволено отнимать ее у других людей!

– Слушайте меня все! – крикнула я. – С сегодняшнего дня вы все – вольные люди. Я дарю вам свободу! Делайте что хотите, идите куда хотите. Теперь вы не принадлежите никому, кроме самих себя!

Жители деревни, готовые только что драться за свою пищу, начали растерянно переглядываться. Одна женщина даже всхлипнула:

– Вы бросаете нас, госпожа?

– Нет же! – с улыбкой воскликнула я. – Если хотите, можете остаться со мной, и мы вместе продолжим улучшать нашу совместную жизнь. Но только это будет уже не моя воля, а только ваша!

– Странные вещи вы говорите, леди Элейн, – пробормотал Ланселот. – Скажите, у вас с головой все в порядке? Крепость того и гляди развалится – может, вам на голову камень упал? Просто иначе я никак не могу объяснить то, что сейчас услышал.

– Хоть Ланселот и тот еще негодяй, но тут я, пожалуй, с ним согласен, – хмуро проговорил Винс. – Виданное ли дело, чтоб господа дарили волю своим крестьянам? Они ж тут же разбегутся кто куда, как овцы без пастуха, и придется вам, госпожа, умирать с голоду.

– А вот и не придется!

Из толпы вышел жилистый мужик, из тех, что крутил ворот нашего плота, пока мы с него рыбачили.