Книга Хозяйка разрушенной крепости, страница 44 – Любовь Оболенская

– Живем! – воскликнул Винс, уже успевший нахвататься от меня словечек двадцать первого века, переведенных на староанглийский. – Будет куда мясо грузить! Только и тут надо по-хитрому сделать.

– Это как? – поинтересовалась я.

– Копченую кабанятину мы завернем в мешковину и под сено спрячем. А сверху положим только несколько кусков, потому что эта вкуснотища будет и через сено пахнуть. Мол, да, запах есть, вот все, что осталось от единственного свина, которого убила в лесу хозяйка разрушенной крепости. Иначе у нас смотритель рынка треть мяса заберет, по нему в Камелоте такие пошлины.

– А если найдут спрятанное? – поинтересовалась я.

Насчет аферы с рыбой я уже и так переживала, а тут еще и с кабанятиной намечается махинация. Как-нибудь наберусь смелости и спрошу у Винса, кем он был в молодости до того, как стал солдатом. Не иначе, каким-нибудь мошенником, судя по его криминальным замашкам.

– Если найдут, отберут все, – зевнул начальник охраны. – И в следующий раз все наши телеги перед въездом на рынок вывернут наизнанку. Но, думаю, не должны. Все так делают, чтоб не платить грабительские пошлины. И смотрители рынков это знают, потому трясут торговцев выборочно, по принципу чья рожа не понравилась. Иначе на рынки вообще никто ездить не будет.

Я, конечно, подивилась такой схеме сбора налогов, но спорить не стала. Я тут, можно сказать, вообще понаехавшая в чужое тело, с местными обычаями незнакомая. Исходя из чего пока что не всегда правильно давить авторитетом согласно опыту своего далекого будущего. Вот пооботрусь среди местного населения, тогда и буду наводить свои порядки.

…Выехали мы караваном из трех телег, которые тащили за собой худые, изможденные лошади. Бочки с соленой рыбой, на дне которых было спрятано железо, оказались очень тяжелыми, потому телеги под ними жалобно скрипели, грозя развалиться на ходу. Правда, третья, груженная замаскированной сеном кабанятиной, испытывала меньшую нагрузку, исходя из чего отряд сопровождения единогласно усадил меня на нее.

– Нам надо, чтоб ты, хозяйка, нормально до Камелота добралась, не уставшей и хорошо выглядящей, – наставительно произнес Винс. – Со смотрителем рынка тебе разговор вести, потому нужно, чтоб ты выглядела как ясное солнышко на весеннем небе.

– Эк как ты красиво сказал, – покачал головой Ланселот. – Я-то думал, что лишь мне подвластно красноречие на всем побережье, – а тут оказывается, что и ты в этом деле не промах.

– А то! – улыбнулся в усы начальник охраны. – Ты не смотри, что я седой, как куча морской соли. Таким, как ты, у стариков еще учиться и учиться.

…Выехали мы отрядом из восьми человек. Три возницы, управлявшие лошадьми, я на телеге в качестве дополнительного груза к свинине и четверо охранников, включая Ланселота и Винса, которые шли пешком. В сопровождение каравана эти двое отобрали наиболее крепких крестьян, хорошо показавших себя в рыбной ловле, охоте на кабанов и рубке деревьев.

– Мало ли что, – пояснил Ланселот. – За два дня пути в дороге многое может случиться. Лихие люди не только в нашем лесу водятся.

И тут же поправился:

– То есть в нашем уже не водятся. Но по дороге к Камелоту есть и другие леса.

В этом плане Винс с ним был полностью согласен, вооружив крестьян копьями и выдав им два ржавых, зазубренных топора.