Книга Хозяйка разрушенной крепости, страница 46 – Любовь Оболенская

– Мне доводилось иметь дело с монетами, хозяйка, – встрял в наш разговор Ланселот, шедший рядом. – Понимаю, что вам в замке отчима они были ни к чему, но на рынке знания о них могут понадобиться. Так вот. В основном на рынках меняют одни товары на другие, но можно расплачиваться и ромейскими монетами. Самая мелкая называется нуммий, она сделана из бронзы. На одной стороне профиль ромейского короля, на другой – его печать. Намного реже можно встретить серебряные денарии, за каждый из которых дают десять дюжин нуммиев. И уж совсем редко попадаются золотые солиды, которые равны дюжине денариев. Но они встречаются в кошельках лишь очень богатых рыцарей, я такие монеты только пару раз в руках держал.

– Доставал их из кошельков рыцарей, которых грабил в лесу? – усмехнулся Винс.

– Богатеи редко суются в леса, – покачал головой Ланселот. – Что им там делать, кроме как охотиться? А на охоту они выезжают небольшими армиями, которые разбойникам не по зубам. К тому же, думаю, если б я ограбил рыцаря, то меня и моих парней на следующий день уже бы вздернули на виселицы возле ворот его замка. Леса у нас не особо густые, и состоятельному господину не составило бы труда послать своих людей прочесать ту местность, где его лишили кошелька. А мелкие разбойничьи шайки, грабящие таких же нищих, как они сами, власть имущим неинтересны.

– Кстати о рыцарях, – заметил Винс. – Мы только что пересекли границу владений сэра Гарета Белоручки. К ним примыкают земли его братьев – рыцарей Круглого стола, приближенных к королю. Достаточно одного его слова, чтобы братья встали под знамя Артура, выступив на врага единой несокрушимой армией.

– Ну и понятно, что на своих землях эти рыцари творят что душа пожелает, – усмехнулся Ланселот. – Могут, например, охотясь ловчим отрядом на оленя, по пути вытоптать конями посевы какого-нибудь крестьянина. Ну а после по осени засечь его плетьми до смерти за недоимку, чтоб другие знали, чем грозит недоплата налогов своему сюзерену.

Я лишь скрипнула зубами от бессильной ярости… Увы, это единственное, что я могла сделать, возмущаясь местными законами – которых, по сути, и не было, ибо их полностью заменило право сильного на любые зверства и жестокость…

До конца дня я за разговорами еще много чего узнала о жизни средневековой Англии. Вечером же мы расположились на ночлег рядом с дорогой, перекусив копченой кабанятиной и печеными корневищами рогоза, которые нам заботливо собрала в узелок Лидди, – а проснувшись рано утром, вновь выдвинулись в сторону Камелота.

Правда, уехали недалеко…

Поворот дороги скрывала очередная роща, из-за которой навстречу нам неспешно выехал вооруженный отряд.

Впереди на сытом, холеном коне восседал всадник в черных рыцарских доспехах. На поясе у него висел меч, а поперек седла лежал кожаный хлыст для лошади. Длинные светлые волосы рыцаря, выбившиеся из-под шлема, рассыпались по плечам, закованным в броню. С виду всаднику было лет двадцать с небольшим, и его лицо можно было бы даже назвать красивым, если б к нему, словно маска, намертво не прилепилось презрительно-надменное выражение.

Следом за рыцарем ехали еще шестеро конных воинов. У этих оружие и доспехи были попроще – копья, топоры, у одного колчан со стрелами и лук в налучье. Защищали тела конников толстые кожаные безрукавки с нашитыми на них железными бляхами разной величины, а на головах были надеты шлемы – как стальные, так и изготовленные из кожи.