Книга Хозяйка разрушенной крепости, страница 78 – Любовь Оболенская

– Что ж, милая леди, – с улыбкой проговорил хозяин корабля. – Если вы все хотите выйти отсюда живыми, тебе придется отдать мне свой кошель с монетами. Ты же знаешь, госпожа, что торговля рыцарским оружием среди простого народа незаконна. Если ты попытаешься обвинить меня в грабеже, я скажу, что ты хотела купить у меня мечи, запрещенные к свободному обороту. Так что для нас всех будет лучше, если…

Он говорил что-то еще, а у меня в груди уже клокотала такая бешеная ярость, что я аж сама удивилась подобному ощущению! По жизни я всегда была трусиха, которой на работе каждый раз приходилось ломать себя, споря с начальством, проталкивая сложные проекты либо выбивая для своих подчиненных повышенные зарплаты и премии. Но даже со своей тренированной способностью к офисной борьбе я никогда не думала, что мной вдруг может овладеть настолько безумная, животная, неконтролируемая ярость… И сейчас я словно со стороны наблюдала, как не я, а леди Элейн Уэльская вдруг внезапно снизу вверх резко ударила по руке хозяина корабля, отчего свеча, которую он держал, воткнулась горящим фитилем ему точно в глаз.

Франкский кузнец заорал от неожиданной боли – и в трюме корабля воцарилась тьма, слабо рассеиваемая светом закатного солнца, проникающего через едва заметные щели в досках корабельных бортов. Но леди Элейн этого света оказалось вполне достаточно, чтобы от души и со всей силы ударить ногой в пах ту тень, что держала в руке меч…

Смутно видимый враг, захрипев, согнулся и выронил свое оружие, звякнувшее об пол, – которое я немедленно подняла. Краем глаза я увидела, как огромный Винс перехватил чужую руку с кинжалом и резко повернул ее так, что она неприятно хрустнула…

Что было дальше, я уже не видела, так как больше по памяти бежала между петлями, раскиданными по полу, видимость была почти нулевой… Но этого мне хватило, чтобы подбежать к Ланселоту и рубануть по веревке, захватившей в плен его ногу.

Рыцарь приземлился на пол, словно кошка, извернувшись в воздухе. И, схватив меч, который я ему протянула, прыгнул вперед с понятным намерением…

– Нет! – взвизгнула я. – Не убивайте их!

В трюме повисла недоуменная тишина. Думаю, удивились все – и Винс с Ланселотом, и те, кто пытался нас ограбить. Но я быстро пояснила свою позицию:

– Трупы обнаружат, и тогда дорога на рынок Камелота будет для нас закрыта. Мы станем убийцами, лишившими жизни мирных торговцев. И тогда, скорее всего, король пошлет армию, чтобы стереть с лица земли нашу общину.

– Да-да, – прошипел франкский купец, держась за глаз. – Все так и будет!

– Мы поступим по-другому, – продолжила я. – Обвиним этих людей в торговле запрещенными мечами и попытке захвата в рабство знатной дамы. Не помню, что полагается за такое по законам королевства Логрес – то ли повешение, то ли сожжение на костре, то ли снятие кожи заживо…

– Но у вас будет лишь ваше слово против нашего, – злобно пробормотал торговец.

– Конечно, – проговорил Ланселот, держащий меч у его горла. – И тогда по нашим законам состоится Небесный Суд, где я буду биться с тобой на том оружии, что ты выберешь как обвиняемая сторона. Так скажи мне сейчас, торговец, от чего ты предпочитаешь умереть? От кинжала, топора или стрелы?

Звякнуло огниво, вспыхнул факел, который Винс разглядел в темноте и поджег. Пламя озарило три фигуры: хозяина корабля с затравленным взглядом единственного глаза, жилистого парня, нянчащего свою руку, искалеченную Винсом, и тело, держащееся за пах и корчащееся на полу. Да уж, никогда не думала, что смогу так вдарить мужчину ногой по нежному месту. Похоже, покойный Ламорак Уэльский учил свою приемную дочь владеть не только средневековым оружием, но еще и действенными приемами рукопашного боя…