Книга Хозяйка королевской таверны, страница 52 – Любовь Оболенская

Два красных кусочка ткани упали на землю.

– Конечно, госпожа! – воскликнул продавец. – Я подобные сдвоенные ножи видел лишь у портного самого императора Поднебесной! Хвала вашей щедрости! Владейте этой иглой, и пусть небеса всегда будут благосклонны к вам!..

– Продешевила, – простонала Милдрет, когда мы, груженные покупками, отошли от прилавка. – За эти волшебные ножички можно было выторговать сверху еще два ярда шелка, и пол-ярда манжет впридачу.

– Возможно, – пожала плечами я. – Но если отдаешь что-то не очень нужное, взамен приобретая то, что необходимо, на мой взгляд, это всегда удачная сделка.

Мне не терпелось приступить к работе, потому я не спала всю ночь.

Шила…

И оно того стоило!

Платье получилось на славу!

Мои навыки работы в ателье не забылись. И, хотя там я работала преимущественно на электрической швейной машинке, сейчас руками и нормальной иглой я тоже все сделала как надо.

Конечно – для условий Средневековья!

В моем времени мастера портновского дела наверняка подняли б на смех результат моего труда. Здесь же Милдрет, едва проснувшись, увидела меня в новом платье, сделала большие глаза, ахнула и всплеснула руками:

– Красота-то какая! Ну, чисто герцогиня, не меньше!

Ее реакция была искренней, такое не подделать. Я улыбнулась… И тут же улыбка сползла с моего лица, когда я увидела, как потухли глаза хозяйки таверны.

Не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы понять почему.

– Давай я тебе тоже платье сошью, – предложила я. – Только лучше!

Лицо Милдрет вновь осветилось радостью.

– Правда? Вот спасибо! У нас портные так шить не умеют, только те, что при королевском дворе. Но они все итальянцы, своих секретов не выдают и никого не обучают. Вот соседки-то раззавидуются, когда меня в такой красоте на ярмарке увидят! И все покупатели там наши будут, помяни мое слово! И продук…цией всех конку…рентов сделаем, и красотой одежды!

Новые слова, которым я потихоньку учила Милдрет, давались ей пока с трудом, но пользовалась она ими всегда к месту и с явным удовольствием.

– Все, хватаю деньги и бегу на рынок к тому китайцу. Ты со мной не ходи, а то, когда я тебя рядом вижу, мне торгуется хуже – боюсь, ты ляпнешь что-то, и весь мой торг насмарку пойдет. Ух, уж я за твои ножи… то есть нож…ницы, с него стрясу все, что нам причитается!

Я посмотрела в окно. Солнце еще не встало, лишь пергамент, вставленный в раму вместо стекла, стал чуть-чуть посветлее…

– Еще даже не рассвело, – сказала я. – Рынок откроется, когда можно будет нормально рассмотреть товар.

– Ты-то меня не учи, когда нужно на рынок ходить за дорогими покупками! – усмехнулась Милдрет. – Торговцы спят еще за своими прилавками, ничего не соображают со сна. К тому же первым покупателям они всегда дают скидку, чтоб первым полученным пенсом погладить свой товар – поверье такое, чтоб он быстрее продался. Так что в шелковом ряду меня сегодня точно ждет удача!

Если Милдрет что-то решила, остановить ее было нереально. Потому я лишь вздохнула:

– Ладно. Я пока очаг растоплю и поставлю похлебку разогреваться.

– Поспи лучше, – усмехнулась Милдрет. – Всю ночь же свое платье шила, даже не прилегла. Я быстро, туда и обратно. Когда вернусь, времени еще навалом будет, вместе все сделаем.

Спать мне и правда хотелось зверски. На энтузиазме всю ночь проработала, а сейчас усталость навалилась.