Книга Хозяйка королевской таверны, страница 75 – Любовь Оболенская

– Я, когда тебя встретил, вначале подумал, что ты из очень далеких земель – слишком странная была на тебе одежда. Но потом, когда ты уехала, я сходил на то место и понял: таких железных повозок, как та, на которой ты приехала, нет ни в Англии, ни во Франкии, ни где-либо еще. Да и не могла она проехать по Шервудскому лесу, где стволы деревьев порой стоят так плотно, что даже всаднику нереально проехать между ними… Но знаешь, мне все равно, откуда ты. Порой я думаю, что тебя ниспослали мне сами небеса – и я искренне и от души благодарен им за это.

Я почувствовала, что краснею… Хотела что-то ответить, но слова уже путались в голове. После всего пережитого вдруг резко навалилась усталость и жутко захотелось спать.

И Джон, видимо, увидел это.

– Не буду тебя смущать, – улыбнулся он. – Ложись в кровать, а я пойду немного прогуляюсь перед сном.

Мне было уже все равно – реально глаза слипались. Джон встал из-за стола, потянулся к кости от жареного свиного окорока, на которой было еще прилично мяса.

– Можно взять? Погрызу на ходу – от твоей стряпни невозможно оторваться.

– Конечно, – улыбнулась я. – Хорошей прогулки. Только Милдрет не разбуди.

– Обижаешь, – усмехнулся Джон. – Плохой бы я был разбойник, если б не умел ходить бесшумно.

Я проснулась оттого, что услышала шорох.

Приоткрыла глаза…

Джон.

Укладывается на пол в мокрой одежде – дождь уже нехило так барабанил по крыше. И охота ему была таскаться ночью под таким ливнем?

– Спи, спи, – прошептал он. – Прости, что разбудил.

Но мне уже было не до сна.

Я немного отдохнула, и относительно выспавшийся мозг принялась грызть совесть. Разлеглась барыня на огромной кровати, нежусь на недешевом матраце, набитом конским волосом, посреди пуховых подушек, под теплым одеялом. И в это время человек, который фактически спас мне жизнь в Шервудском лесу, лежит на голом полу, завернувшись в сырой и холодный плащ… Мне даже показалось, что я слышу, как он дрожит и ворочается, пытаясь согреться…

Я, конечно, полежала еще немного, потянула время, борясь с совестью… и не только с ней. Помимо моральных угрызений еще кое-что происходило в моем организме при мысли, что я сейчас нахожусь в одной комнате с молодым, симпатичным, сильным мужчиной, которому я нравлюсь… и который – чего уж тут скрывать – нравится мне.

И, набравшись решимости, я тихонько позвала:

– Джон… – при этом зачем-то надеясь, что он не услышит.

Получается, надеялась зря.

– Да, Ян…а, – донеслось с пола.

Это было так мило… Джон сейчас попытался повторить мое имя, которое не смог выговорить тогда в лесу во время нашей первой встречи. Похоже, он тренировался – и у него хоть и с запинкой, но получилось.

Я почувствовала, как у меня от умиления увлажнились глаза…

И не только глаза…

И уже не от умиления…

– Иди сюда, – прошептала я, гоня от себя коктейль мыслей, что так, наверно, нельзя, нехорошо вот так-то, но в то же время я вроде как уже жена ему, и по законам этого мира уже можно… Да и вообще, по единственно логичному закону вселенной, если живые существа хотят друг друга, то все другие законы меркнут перед ним…

А потом мне стало не до мыслей.

И не только мне.

…Ну а затем была наша самая долгая ночь.

И забвение в крепких и жарких объятиях, пролетевшее как одно мгновение.

И стук снизу, вырвавший меня из сна, похожего на великолепное и бесконечное небо, усыпанное сверкающими звездами.