Книга Королевская кровь-13. Часть 2, страница 8 – Ирина Котова

Полина выбивалась из семьи как черный лебедь в роду белых. Она, казалось, не понимала правил приличия: как увидела его на первом обеде двух семей, так глаза и загорелись. Наследников отправляли гулять в парк, в его историческую часть с экскурсиями, и Поля, перебивая дворцового хранителя музея, захлебываясь, рассказывала историю Рудлогов, словно желая показать, какая она умная. Она пробиралась в его комнаты, чтобы предложить сыграть в шахматы или йеллоувиньское годо, звала гулять, чтобы она могла попрактиковаться в бермонтском, искала его во время прогулок, когда он уходил без сопровождения, чтобы отдохнуть от людей.

Государственный визит длился долго, и все это время она устраивала на него засады, прыгала со спины (не будь она ребенком, он мог бы и полоснуть от неожиданности в полуобороте), просила покатать его, показать, как он оборачивается.

Она была абсолютно презирающей этикет (хотя в присутствии матери и на официальных мероприятиях узкого круга, где допускалось присутствие детей, вела себя весьма благовоспитанно, со всеми особенностями этикета), недисциплинированной, умной и восхитительно свободной. Она была как медвежонок в самую безмоглую ребячливую пору, и потому инстинкты в Демьяне реагировали как на ребенка, и потому он, справившись и с изумлением, и с раздражением, включался в игру с ней. Ну что с медвежонка возьмешь, от которого исходит такое обожание?

Потом, когда визит закончился, он по ней даже скучал. По смеху, по радости, с которой она на него смотрела, по той непредсказуемости, что она принесла в его жизнь.

Но формализованность и дисциплина быстро поставили мозги на место. И он вновь вернулся к обязанностям принца и наследника.

Отец поговорил с ним и просил подумать касательно женитьбы на Василине. Кланы ждали, что он выберет в жены дочь кого-то из линдморов, и посмотри Демьян на сторону, затаили бы обиду — а, значит, часть законов не получила бы поддержки или тихо саботировалась бы.

— Ирина Рудлог в сомнениях, так как знает о наших традиция и считает, что вторая принцесса слишком мягка для наших гор, сын, — предупредил он. — Но я понимаю, что она согласится, если мы четко обозначим наше намерение. Поэтому подумай, сын. Если она тебе горячо по сердцу, то я уже обращусь с официальным предложением. Если нет — выбери кого-то из своих.

Помнится, тогда у него мелькнула мысль, что женись он на Василине, и бойкая непоседа Полина наверняка будет приезжать к сестре и веселить его. Мелькнула и ушла. К Василине он испытывал сдержанный теплый интерес, который не пересилил традицию. От мысли о помолвке он отказался. Но попросил отсрочку с женитьбой до того, как отучится.

А там уже погиб отец и за государственными заботами ему надолго стало не до жены. Пусть он выиграл бои, пусть ему поклонились, признав, что он сильнее, но для матерых медведей он оставался юнцом, сильным, но неопытным, и это заставило быстро учиться, стать еще жестче, дисциплинированней, внимательней, стать для них воплощением традиции и духа Великого Бера.

Полина ворвалась в его мир, смешав все карты. Неправильно было жениться на иностранке — но он и думать ни о ком другом в своей постели и в своей жизни не мог, кроме как о ней с того самого момента, как увидел ее птицей, улетающей из его разбитого окна после того, как он чуть не разорвал ее и чуть не взял силой.