Книга Королевская кровь-13. Часть 2, страница 87 – Ирина Котова

В первый раз Жрец гимн выслушал благосклонно, как и понаблюдал за ритуальным танцем, который у дворца вокруг холма устроил чуть ли не весь город. Но на будущее запретил.

«И делу, и танцу — свое время», — передавали его волю друг другу тидуссцы. И вздыхали — хоть вообще петь и танцевать не запретил, и то хорошо.

В кувшине, который поставили Красному, было слабое тыквенное пиво.

— Иногда я скучаю по всему этому, — проговорил брат в обличье старика мечтательно. — Вот закончу натаскивать новых подопечных и точно снова пойду по миру странствовать. Ограничений на себя наложу, как у тебя, обетов. Люблю себя испытывать. И людей. А еще если спутники достойные попадутся…

— Эмиратцев натаскиваешь? — поинтересовался Корвин, хотя и так знал. Пиво пошло хорошо, и действительно здесь, среди пара и ярких ароматов, под щебечущее общение тидусских поваров, стало на диво уютно.

— Их, — кивнул старик, взял пальцами из плошки кусок мяса. Заглотил, слизнул с пальцев жирный сок. — Все эмираты пожелали, чтобы мы вдвоем с Сереной ими правили. А я и не против, — он хохотнул, — больше с Водой рядом будем. Она меня успокаивает, — и пламя в его зрачках закачалось мягко, разлилось вокруг тепло как от объятий любимого. Слуги, и без того веселые, заулыбались. — Вчера нам клятвы и жертвы приносили, вчера я и посмотрел, сколько там работы.

— И сколько? — вновь спросил Корвин, которому дивно было так сидеть с братом и беседовать наедине. Никогда такого не случалось, но сейчас нечего им стало делить.

— Серене трудов больше, каждую страну водой обеспечить да так, чтобы правило Триединого не нарушить — сложно ей будет. Да и женщин там держат сам знаешь как, а она этого не любит, — и он покачал головой. — Если осерчает, если хитрить будут — а они будут, традиция такая, то как бы и династии там не поменялись. А что до моей вотчины, так воинских душ там много, — старик тоже хлебнул пива. Кувшин под его пальцами чуть задымился. — Но они разнежены воспитанием. Много витиеватости в обрядах, а это медлительность, отсутствие точности. К Четери бы их всех… — он помрачнел. — Буду его Мастеров просить отправить мне в помощь.

— А ты-то когда его навестишь? — усмехнулся Корвин.

— Он пока не готов, — ответил Красный уже своим голосом, и где-то сверху громыхнул гром. — Знаешь же.

— Знаю, — согласился Жрец. — Наелся? Разомнешься?

Красный, не донеся до рта ложку, оскалился в предвкушении. И посох его, зажатый меж мослатых ног, едва заметно потек — через его очертания проступил меч.

Но прежде он, пустив огонь в тарелки, что слизал остатки еды, выкоптил гарь и оставил их чистыми, встал и тихонько почесал под подбородком одного из идолов для стихийных духов, изображавшего толстенькую ящерицу. Идол мигнул и из него нырнула в печь огненная саламандра. Повара ахнули.

— Спасибо вам, добрые люди, — сказал Воин, — теперь здесь всегда будет гореть огонь. А если надо будет погаснуть — просто попросите, она спрячется и вернется, когда нужно будет.

Слуги, поняв, кто перед ними, склонились низко-низко. А Жрец повел брата во внутренний двор.

Славный оказался бой во дворе старого дворца Гёттенхольд. Чтобы не принести разрушения всему вокруг, поставили боги там щит, и бились так, что он то раздувался пузырем, то сиял таким жаром, что освещал небо, то наливался тьмой, которая закручивала над дворцом воронки смерчей.