Книга Королевская кровь-13. Часть 1, страница 55 – Ирина Котова

Завтракали они расширенным кругом — была здесь и спокойная, теплая в домашней обстановке Церсия Лариди с привязавшимся к ней водяным псом. Пес сидел за ее стулом, преданно дыша — громада, просочившаяся в столовую под дверью, придавала атмосфере юмора и непринужденности, и Люк пообещал себе спросить у Нории, можно ли как-то передать тер-сели майору, потому что они точно нашли друг другу.

Лариди с мамой обсуждали серенитскую вышивку, в которой майор, к изумлению Люка, разбиралась.

— Пальцы становятся чувствительнее и точнее, — объяснила она, пошевелив в воздухе тонкой и изящной ладонью. Но под рукавами выделенного ей платья вздулись мышцы, но в платье сразу ушла ее строгость и четче стала видна сильная, полнокровная женственность, неуловимо напоминавшую Дармонширу об царице Иппоталии. И чуть заметные эманации умиротворения от Лариди Люк тоже ощущал, и задумался, что ни разу не поинтересовался, а к какой же семье принадлежит майор, какой у нее титул. Все это, впрочем, на фоне войны было неважным.

Берни говорил с ней мучительно сдержанно, она отвечала с теплой симпатией, в которой не было ни капли женского интереса, и чуткий на эти дела Люк от всей души сочувствовал братцу, переживающему личный кризис. Марина тоже активно расспрашивала Бернарда о том, по-прежнему ли он хочет поступать в ветеринарный и не передумал ли. Боб, подаренный им пес, который до сих пор оставался в Виндерсе, и Пастух Августа, жеребец, переживший в конюшне войну, Бернарда просто обожали, и Люк смотрел на попытки Марины показать Берни с лучшей стороны понимающе: для нее все, кто любил собак и лошадей, были отличными женихами.

«Как хорошо, что скорость она любит больше», — мелькала удовлетворенная мысль, и Марина, словно чувствуя это, строго и смешливо поглядывала на него и иногда царапала ему колено ногтями. Дразнить его она тоже любила.

После обеда Берни и майор Лариди вместе с другими бывшими пленными планировали на грузовиках возвращаться в Норбидж.

Был за завтраком и Таммингтон. Рита, кудрявая, свеженькая и чуть краснеющая, очень старалась общаться с ним непринужденно. Он так достойно, не обращая внимания на некую ее эксцентричность, с интеллигентной иронией, очевидно нравящейся ей, отвечал, что Люк поймал себя на том, что обменивается с матерью тем самым матримониальным взглядом, который частенько ловил у нее раньше, но направленным на себя самого. Поймал и, если бы не врожденное чувство юмора, ужаснулся бы.

А так просто решил, что становится натуральным патриархом рода, а тому свойственно заботиться о его преумножении и расширении влияния.

Другое дело, что Рите восемнадцать, она очевидно еще не доросла до серьезных отношений. Да и Тамми, сколько ему там, двадцать или уже двадцать один? По-хорошему, им бы еще года три-четыре походить за ручку помолвленными, узнать друг друга, доучиться…

«Ты-то сам дорос только к тридцати шести», — сказал он сам себе и по-змеиному ухмыльнулся, щелкнув клювом. Языку стало холодно от снежинок.

Может, сделать обоим внушение? Когда очнутся, уже будет поздно.

«Заодно почувствуешь себя Луциусом Инландером», — подумал он мрачно.

Можно было бы, конечно, сплести интригу, да так, что они оба побежали бы под венец максимум через недельку. Придумать что-то инландеровское типа «только ваш брак может закрепить змеиный облик Тамми, и на это у него есть три дня», сфальсифицировать под это дело пару старинных записей, подкупить молоком и камнями тетушек-змеиц…