Книга Королевская кровь-13. Часть 1, страница 52 – Ирина Котова

— Алмаз тоже постоянно пытал меня этим. Жалею ли я, что не было других вариантов, кроме убийств? — спросил он, опираясь на спинку стула. Глаза его, впавшие, потускневшие, темные, казались безжизненными. — Я практик, Свидерский. Если есть возможность, я использую ее. Скажите спасибо мне, что не вам пришлось решать эту моральную дилемму. Что я взял роль преступника на себя. Как видите, все сложилось к лучшему.

— Кроме смерти Алмаза Григорьевича, — напомнил Свидерский.

Черныш усмехнулся. Но в глазах мелькнула боль.

— А вы быстро учитесь, Александр Данилович. Безжалостность, умение бить в болевые точки… даже в лучших из нас они прорезаются лет так после сотни. У вас есть все шансы понять когда-нибудь меня.

— На самом деле я вас понимаю, — нехотя ответил Александр. — Я понимаю, почему вы это делали, я понимаю тот груз, который вы на себя взяли. Я не понимаю только одного — почему вы не пришли к тому же Деду и не поделились с ним? Может, мы бы все нашли другой выход.

— Он тоже меня постоянно об этом спрашивал, — улыбнулся бледными губами Черныш. — Но я не мог ему ответить ничего кроме одного. Все вы, как и старшая когорта, слишком покорны судьбе, слишком гуманистичны и предпочли бы наблюдать гибель мира, но не убивать. А вам смогу сказать еще кое-что, Свидерский. Я не хотел, чтобы он пачкал свои руки в крови. Мне нравилось, что он сохранял в себе идеализм и любовь к миру.

Александр кивнул, обдумывая это признание. Черныш был изумительным манипулятором — но как понять, когда он врет? Он посмотрел на часы.

— Похороны, Данзан Оюнович.

— Зачем же вы так хлопочете о моей возможности попрощаться, Свидерский? — с любопытством осведомился Черныш.

— Во-первых, Дед вас любил и считал близким другом, — ответил Алекс. — Он бы хотел, чтобы я дал вам эту возможность. А во-вторых, Ли Сой и Галина рассказали мне, что без вашей помощи там, внизу, не справились бы, и тень бы закрыла портал, и Жрец бы не вышел. Ваши заслуги так же велики, как и ваши преступления.

Черныш кивнул, принимая объяснения. И отвернулся.

— Я уже попрощался с ним, — сказал он в стену. — Благодарю за заботу, Свидерский. Я не пойду с вами. У меня есть над чем поработать.

И он вновь сел за стол и склонился над бумагами. Александр вышел. Он достаточно уже понял Черныша, чтобы не удивиться этому решению.

* * *

В сумерках обсерватория выглядела тусклым круглым камнем, засыпаемым снегом. Сквозь снежную пыль светила луна, делая все вокруг выцветшим и голубоватым.

Тело Алмаза Григорьевича Алекс и Ли Сой перенесли в храм Триединого в Лесовине сразу, как отвели Черныша в Зеленое крыло. В храме и оставили под присмотром монахов, в стазисе, чтобы свершили все приготовления.

На церемонии прощания были не только Март, Вики и Алекс и маги старшей когорты. Пришли туда и простые горожане, до которых донеслась информация о гибели старого мага, известного в городе и стране. Пришли и его далекие потомки — только из тех, кто жил в Лесовине, набралось под полсотни. Пришли коллеги из тех, кто был в силах преодолеть расстояние Зеркалом, был там и Зигфрид Кляйншвитцер, который смог на полчаса уйти из дворца Рудлогов. Стояли смурной Дмитро Поляна и потяжелевший Матвей Ситников, которые смогли Зеркало в Лесовину открыть сами.

В обесточенном, расколотом трещинами городе с рухнувшей Часовой башней — ее не добили землетрясения в сентябре, но она не пережила бой богов, — слух распространился удивительно быстро, и люди шли и шли, десятками и сотнями. Те, кому он помогал, их дети и внуки, студенты Военной магической академии, где он иногда вел курсы, сотрудники обсерватории.