Книга Рапунцель в волчьей стае, страница 178 – Любовь Черникова, Мира Ли

Да тот же Бард! Бритый был куда живее до того, как оказался здесь.

Есть мне совсем не хотелось. Особенно, после всего. Но не прислушаться к доброму совету я не могла. В сумке в пластиковом контейнере нашлись свежие бутерброды: между двумя пластинками хлеба для сэндвичей лежала тонко нарезанная колбаса, сыр, листья салата и помидоры.

От запаха еды меня замутило, вот только меня не покормили в аэропорту и, кажется, не станут кормить в ближайшее время. Так что я принялась через силу пихать еду в рот, запивая водой из бутылки.

Бутерброды комками падали в желудок, несмотря на то что я откусывала малюсенькие кусочки, а холодная вода не добавляла аппетита. Последняя относительно полноценная моя еда на несколько ближайших дней производила впечатление приема лекарства, которое в глотку не лезет, но необходимо. Мне могут понадобится силы.

Заставляя себя двигать челюстями, я одновременно нашарила в сумке мобильный, и, нащупав в кармане джинсов свою собственную сим-карту, вставила ее в устройство.

Я опасалась, что со связью будут перебои, но мне повезло, и сеть тут же нашлась!

Все же пригород Санкт-Петербурга и затерянное среди сибирской тайги Кедровое — это слегка разные точки на планете. Ура!

Сердце колотилось, мне казалось, что вот-вот дверь отворится, и ворвется отец. Так что, не теряя времени я открыла список вызовов. Номер Яра был последним, от него было какое-то запредельное количество пропущенных. Стоило нажать вызов, и он снял трубку, словно держал мобильный в руках.

— Вера! Вера, это ты?

— Я…

Противный ком тут же встал в горле, не позволяя вымолвить ни слова.

— Вера, ты цела? Где ты?

— Я у отца, Яр! — выпалила я и всхлипнула.

— Почему? — в этом слове было столько горечи.

— Прости меня, пожалуйста, но я должна была спасти маму. Эрик Бергман сказал, что накормит ее битым стеклом, и она погибнет, даже если вам удастся ее вернуть. Я… Я не знала, что делать, Яр!

Раздалось приглушенное ругательство, а я тщетно вытирала то и дело набегающие на глаза слезы и старательно сдерживала рвущиеся из груди всхлипы. От голоса любимого у меня словно рухнули все внутренние барьеры, которые помогали все это время сдерживаться.

— Это в его духе, — наконец отозвался мой волк.

— Яр, тот оборотень, которого вы не могли поймать, он мне помог. Не знаю даже почему, но он дал мне телефон и сказал позвонить тебе немедленно, пока не отобрали. Велел передать, что Совет не поможет, и что выход один, и ты его знаешь. Яр, о чем он? Это какая-то ловушка?

Ярослав мгновение молчал.

— Нет, он прав. Совет нам действительно не поможет. Ты у отца, и на тебе нет моей метки. Для них это значит одно: ты была рядом, но я не заявил на тебя права. Значит, отказался. Твоей судьбой полностью распоряжается твой отец, здесь нет никаких нарушений.

Я судорожно вздохнула и обвела взглядом потолок. Ощущение безысходности стиснуло грудь. Все плевать, что с нами будет, Совету важно соблюсти дурацкие правила. Это же какое-то средневековье!

— Яр… Прости! Я просто очень хотела спасти маму. Она… Она очень напугана. Я такой ее еще не видела.

— Не удивлюсь, если Эрик и ее припугнул, наобещав сделать с тобой что-то не менее ужасное. Вера, не провоцируй отца лишний раз. В последнее время с альфой Питерских происходит что-то странное, об этом открыто говорят его люди.