Книга Четыре Ошибки Принцессы, страница 108 – Тина Солнечная

Мы вернулись на бал. Всё ещё было весело, играла музыка, пары кружились, смех звучал со всех сторон.

Но я не хотела танцевать. Я просто направилась на балкон, туда, куда в прошлый раз так и не дошла.

Доминик остался в зале, наблюдая издалека.

Я стояла у балконной ограды, вдыхая свежий воздух. Над головой сияли звёзды, луна подсвечивала лепестки цветов, распустившихся в ночи. Я уже почти успокоилась, как вдруг сзади раздалось:

— Простите. Не хотел мешать.

Я обернулась — и остановилась, как вкопанная.

Это он. Блондин. Он тоже замер, глядя на меня. Его губы чуть приоткрылись, глаза расширились.

— Астрид… Но ты выглядишь иначе. Это ведь ты, правда? Я… я твои глаза никогда не спутаю.

— Тарвин… — прошептала я.

Я не могла оторваться. Его глаза, его голос — всё притягивало, будто в этом мире существовал только он, и ничего больше. Я даже не заметила, как мы снова оказались слишком близко. Его ладонь почти касалась моей.

И вдруг рядом раздался голос Доминика. Он звучал тихо, но в нём чувствовалось напряжение.

— Астрид. Я не понимаю, что происходит… и мне это не нравится.

Я резко обернулась. Кузнец стоял совсем рядом, нахмуренный, взгляд метался между нами.

Тарвин посмотрел на него, задержался взглядом на долю секунды. А потом… сделал шаг ко мне. Мой вздох застрял в горле.

— Прости, — сказал он, глядя на Доминика. — Я просто… не понимаю, что происходит. Твоя жена… она как магнит. Я не могу прекратить любоваться ею.

Мой муж сжал челюсть, его пальцы непроизвольно сжались в кулак. Он посмотрел на меня. В его взгляде было всё — ревность, тревога, попытка понять… и боль.

А я всё ещё смотрела на Тарвина. И впервые не знала, что сказать.

— Ты… передумала быть моей женой? — голос Доминика был тихим, но в нём прозвучало нечто такое, от чего меня словно облило ледяной водой.

— Нет! — выдохнула я, резко обернувшись к нему. — Нет, конечно, нет!

И в этот момент чувства хлынули, будто кто-то открыл заслонку внутри меня. Тепло, любовь, боль, страх — всё разом. Меня трясло от силы этих эмоций. Я едва не застонала, задыхаясь от собственных чувств. Господи, я сейчас сойду с ума.

Доминик стоял неподвижно. Взгляд его был глубоким, серьёзным.

— Астрид, если ты вот так… влюбилась, — он сделал вдох, — я могу уйти. Я не держу тебя. Ты можешь выбрать.

Я не думала. Просто шагнула ближе и взяла его за руку.

— Нет. Я не хочу, чтобы ты уходил, — прошептала я и провела пальцами по метке на его запястье.

И тут она вспыхнула теплом, будто отозвалась на прикосновение. Моё. Моё. Моё. Как он может уйти? Это немыслимо.

Я подняла глаза на Тарвина. Он стоял, растерянный, будто сам не понимал, что с ним творится. Я посмотрела на его руку — там не было метки. Пусто.

Не мой.

Не мой.

Надо выбросить его из головы.

Боги… как же это сделать, когда всё внутри меня до сих пор откликается на его взгляд?

— Домин… — прошептала я, сжимая его руку. — Я люблю тебя. Я знаю, что ты мой. Это правильно, это глубоко во мне. Я чувствую это каждой клеткой.

Я подняла заплаканные глаза, и голос дрогнул.

— Но я смотрю на него… — взгляд сам собой метнулся к Тарвину, который стоял в шаге от нас, растерянный, будто выброшенный в чужой мир. — И он… словно тоже мой. Прости меня. Я не знаю, что мне делать…

Слёзы покатились по щекам, и я не пыталась их остановить. Грудь сдавило, как будто сердце разрывалось между двумя реальностями.