Книга Четыре Ошибки Принцессы, страница 109 – Тина Солнечная

Доминик не сказал ни слова. Он просто обнял меня, крепко, надёжно, так, как только он умел. Его ладонь скользнула по моим волосам, и он прошептал:

— Я с тобой, Астрид. Я рядом. Мы разберёмся. Обещаю.

Тарвин же так и стоял рядом. Немного склонив голову, сжав кулаки, не в силах отвести от меня взгляд. Его губы едва заметно шевельнулись, но слов не последовало. Он был так же растерян, как и я.

— Идём с нами, — неожиданно сказал Доминик.

— Куда? — Тарвин приподнял бровь. Я тоже озадаченно посмотрела на мужа.

— С балкона. Думаю, нам не стоит продолжать эту сцену здесь, — добавил Домин, уже беря меня за руку.

Тарвин молча кивнул и пошёл за нами.

Мы вернулись в комнату, что была выделена нам. Тяжёлые портьеры, свечи в настенных канделябрах, кровать с балдахином, и то самое красное платье, в котором я пришла. Всё казалось странно далёким. Я едва дышала.

— Итак, — сказал Доминик, когда за нами закрылась дверь. — Ситуация не то чтобы обычная. Хотя, признаться, и ты, Астрид, не то чтобы обычная.

— О чём ты? — хмуро спросил Тарвин, но Доминик не стал отвечать. Вместо этого протянул руку:

— Покажи.

— Что? — не понял Тарвин.

— Руку. Обе.

Он подчинился, слегка удивлённо развернув ладони. На запястьях — ничего. Я уже знала это, но всё равно снова всмотрелась. Пусто.

— Что ты ищешь? — Тарвин нахмурился и снял маску.

И только тогда я действительно увидела его. Высокие скулы, прямой нос, тонкие, но чувственные губы, и глаза — синие, как море в шторм, полные притяжения и непонятного огня. Светлые волосы, немного растрёпанные, и щетина на подбородке, словно он всегда немного небрежен. Он был красив до боли. До невозможности.

Доминик тоже снял маску, затем обернулся ко мне. Я, не отрываясь от Тарвина, стянула свою.

И тогда Тарвин посмотрел на меня так, будто раздевал взглядом, будто видел впервые, и в то же время — как будто знал меня вечность.

Доминик перевёл взгляд с него на меня, потом снова на Тарвина. Тяжело вздохнул.

— Тут точно что-то не так.

Доминик опёрся на подоконник и посмотрел на нас с прищуром:

— Давайте по порядку. Что вы оба сегодня пили?

— Фруктовый напиток, — ответила я.

— А я белое, — сказал Тарвин.

— Ко мне кроме вас двоих вообще никто не подходил, — добавила я, глядя сначала на Доминика, потом на Тарвина.

— Можно я… прикоснусь к тебе? — вдруг спросил Тарвин, и в его голосе прозвучала искренняя просьба, почти отчаяние.

— Ты уже танцевал с моей женой, — буркнул Доминик и закатил глаза.

— Да. Так странно. Прости. Я… я даже забыл, как тебя зовут.

— Доминик, — произнёс тот холодно.

— Я никогда не смотрел на чужих женщин. Но от неё… не могу оторваться. Она… будто создана для меня.

— К твоему несчастью, она создана для меня, — усмехнулся Домин, а я слабо улыбнулась, не в силах сопротивляться напряжению между нами всеми.

— Несчастье… да, это точно.

Доминик сузил глаза и спросил:

— А ты вообще кто такой?

— Если ты меня не знаешь, значит, это и не важно, — ответил Тарвин с лёгкой насмешкой, но без вызова.

Доминик хмурится, а в это время Тарвин опускается передо мной на колени. Я сижу на кровати, затаив дыхание. Он берёт мою руку в свои ладони. Просто держит. Словно заколдованный.

Я накрываю его руку своей другой, провожу пальцами по тому месту, где могла бы быть моя метка. И замираю.

— Что? — Доминик напрягся. — Что такое?