Книга Хозяйка старой пасеки 3, страница 3 – Наталья Шнейдер

— Третья версия: он хотел взрывом отвлечь обитателей усадьбы, чтобы пробраться в дом. При всем уважении, Глафира Андреевна, в вашем доме сущий бар… — Кажется, Стрельцову тоже стала отказывать его обычная сдержанность. — Балаган. Как только что-то случается, все бегут туда, невзирая на опасность.

Ну здравствуйте! Опять я виновата!

— Все мои гости — взрослые дееспособные люди, — начала я. Вспомнив кое-что, добавила: — Кроме…

— Я уже имею право выйти замуж! — возмутилась Варенька, поняв, чье имя я собираюсь назвать. — Значит, я тоже взрослая! И дееспособная!

Она чихнула.

— Вот только замужа нам сейчас и не хватало для полного счастья! — рявкнула на нее я. Снова обернулась к Стрельцову. — Прикажете приставить к каждому личного надзирателя, который бы напоминал о возможной опасности? И вообще…

— И вообще, в данном случае тем, кто собрал всех обитателей дома в одном месте, на радость злоумышленнику, оказался я, — очень негромко и очень спокойно подтвердил Стрельцов. — Вы это хотели сказать?

— Да вовсе не в этом дело!

Я переступила с ноги на ногу, отчетливо ощутив, что мокрая до нитки стою по лодыжки в раскисшей грязи, а погреб — на то и погреб, что в нем нежарко в любое время года.

— Простите, Кирилл Аркадьевич. Лужа — не лучшее место для выяснения, почему нас чуть не взорвали и кто в этом виноват. Надо выбираться отсюда, иначе простуда сделает то, что не удалось гранате.

Я попыталась отодвинуть исправника от лестницы. Безуспешно.

— Вы можете приставлять сколько угодно надзирателей к своим гостям, но до тех пор, пока сами будете лезть первой во все опасные ситуации, никакая охрана не поможет, — заявил он. — Там пчелы. И вы говорили, что они могут быть смертельно опасны.

— Говорила. Но, если разорили их улей, пчелы будут злы минимум несколько часов. Максимум — сутки. Пока не оценят ущерб, нанесенный их дому, и не начнут исправлять то, что возможно исправить. К тому времени мы тут околеем. Надо что-то придумать.

Я огляделась. Это не омшаник, это целый дворец! И, судя по тому, что Савелий свалил копорку у самого входа, разбирать и выкидывать оставленное прежними хозяевами он поленился. Вон, в самом деле, у стен до сих пор стоят колоды — попробовать продать их Лисицыну, что ли? Куча жердей — зачем?

Но нет ли тут чего полезного?

Однако единственный сундук у стены меня разочаровал. Точнее, в другое время я бы порадовалась еще одному дымарю с запасом гнилушек и незаржавленным ножам. Нашла бы как использовать молоток и гвозди, да и жерди тоже. Но сейчас мне нужно было совсем другое.

— Кирилл Аркадьевич, вы собираетесь приложить вот эти мешки к делу? — спросила я.

— Что вы имеете в виду? — насторожился он.

— Если это — вещественное доказательство или как там они называются, то трогать их не стоит. Если же они вам не нужны, то я бы проверила, действительно ли красивая женщина остается красавицей даже в мешке из-под картошки.

— При чем тут картошка? — пискнула Варенька. Зубы у нее стучали.

— Ни при чем, — ответил ей Стрельцов вместо меня. — Но я понимаю, что задумала Глафира Андреевна. По правилам я должен приобщить эти мешки к вещественным доказательствам, как и цыбик чая. Однако, если смотреть на вещи здраво, после того как они промокли насквозь, все просто сгниет, и не так уж много времени для этого понадобится.