Книга Хозяйка старой пасеки 3, страница 32 – Наталья Шнейдер

Полкан, который все это время валялся в траве, положив голову на лапы, поднял ее и гавкнул.

— Хочешь сказать, что присмотришь? — хмыкнула я.

Он бодро завилял хвостом. Варенька рассмеялась, я тоже улыбнулась.

Послать кого-то из парней сколотить решетку? Но скоро станет совсем темно. Так ничего и не решив, я вернулась в дом. Расплатилась с мужиками, закончившими свою скорбную работу, и направилась в людскую.

— Вы хотели настоящего мужского дела? — заявила я подскочившим мальчишкам. — Завтра все, кроме Антошки, который идет с Герасимом, займетесь омшаником. Вынесете все, что там есть, на поверхность. Снимете всю мокрую землю до глины, насыпете песка. И сверху сухой земли. А то, что вытащите из ямы, отнесете к краю огорода, пересыпать компост.

Копорка — тоже органика, перегниет как милая. Заодно и навоз из навозника в дело пустим, нечего ему просто так воздух портить. В этом году огород уже не спасти, но ведь будет и следующий.

И после того, как мальчишки заменят земляной пол, нужно будет обработать омшаник серой, чтобы плесень не развелась в деревянных стенах, пока они сохнут. Заодно и от грызунов избавлюсь.

— Как прикажете, барыня. — Федька вытянулся «во фрунт», но получилось у него так потешно, что я едва скрыла улыбку.

— А что такое компост? — полюбопытствовал Данилка.

— Куча особым образом заготовленной гнили для огорода, — отмахнулась я. Заниматься прямо сейчас просвещением не было сил.

Мальчишки переглянулись с видом «опять барыня чудит». Придется все-таки объяснить.

— Земля в растения свои соки отдает. Чтобы она лучше восстанавливалась, надо хоть часть того, что взяли, вернуть. Поэтому сорняки, ботву по осени и прочее ненужное собирают, переслаивают навозом да землей и оставляют перепревать. Через полгода-год получается добрая жирная земля, которую потом хорошо на грядки добавить.

Данилка нахмурился.

— Дядька говорит, нехорошо навоз в поле закапывать, пусть и перепревший. Стебель у пшеницы да ржи выходит длинный, но слабый, ложится и зерно прорастает прямо в колосе.

— Правильно, потому что…

И как, спрашивается, объяснить неграмотным мальчишкам, что причина — в избытке азота, который пускает стебли в рост, при недостатке калия и фосфора, придающих им прочность?

— Потому что навоз сам по себе для растений слишком жирный. Это как человеку дать масло ложками есть.

— Вкусно… — вздохнул Кузька.

— Вкусно. Но съешь ты ложку, съешь две, а на пятой стошнит. Поэтому масло на хлеб мажут да в кашу кладут. А навоз нужно с золой, известью и костной мукой перемешать.

— Зола — это от дров, получается, мы то, что осталось от дерева, земле возвращаем, — задумался Данилка. — Костная мука — чтобы стебель крепкий, как кость, был?

— Можно и так сказать. То, что кости крепкими делает, сделает крепким и стебель.

Костная мука — источник фосфора и кальция. И если кальция вокруг сколько угодно — мел, известка — то другой относительно доступный источник фосфора не найти.

— Так что зола и костная мука крепость дают. А навоз — рост. Вместе получается как надо. Еще можно растения не сжигать, чтобы золу получить, а просто дать перепреть, как я и говорила. Хотя у нас нескоро будет столько компоста, чтобы на поле хватило. Пока только на огород. Поняли, что к чему?

Мальчишки закивали.

— Вот и хорошо. А потом ямы для силоса сделаем. Силос — это… — Я вздохнула. — Потом расскажу.