Книга Хозяйка старой пасеки 3, страница 49 – Наталья Шнейдер

— Смешно ему, — проворчала я. — Вылезать будешь?

Он завилял не только хвостом, но, кажется, и задом, однако не двинулся с места.

— Ну как хочешь. Только потом с пыльным пузом на постели не лазь.

Он застучал хвостом по полу.

Стрельцов пододвинул к кровати стул, я благодарно кивнула. Коротко рассказала генеральше о требованиях Кошкина.

— Что копии сняла — хорошо, — кивнула она. — И что от наследства теткиного нашла смелость отказаться — хвалю. Только не предъявит он эти расписки второй раз, урок усвоил. Ставлю на то, что пойдет долги твоих родителей искать да выкупать. От них не отвертишься.

— Понимаю. Поэтому, я считаю, неплохо бы узнать, кто помог Кошкину положить на стол императрицы указ об удочерении титула. На самом верху все грызутся друг с другом, и у влиятельного покровителя купца могут найтись не менее влиятельные враги. Если дать им…

— И думать не смей! — перебила меня генеральша. — Не по зубам тебе такие игры.

— Я не собираюсь сама в это соваться. Но если какой-нибудь враг покровителя Кошкина получит свидетельство темных делишек…

— «Свидетельство», — передразнила она. — Они там, — она ткнула пальцем в потолок, — шулер на шулере и шулером погоняет. Другие у трона долго не держатся. Так что по-тихому договорятся, а тебя просто прихлопнут. Ты для них даже не мошка, пыль под ногами. И даже грех на душу брать, убивать не надо. Поднять свидетельство о недееспособности да в желтый дом упечь.

— Или повернуть дело так, будто вы обвиняете саму императрицу в том, что она подкуплена Кошкиным. Это государственная измена. В лучшем случае — кнут и каторга, но проще — плаха, — поддакнул Стрельцов. — Вы задумали самоубийство, Глафира Андреевна.

Может быть, они были правы. Я привыкла жить в мире, где информация разлетается мгновенно. И где огласка может сорвать далеко идущие, но не слишком законные планы. Однако здесь, похоже, меньше знаешь — крепче спишь.

Я покосилась на Нелидова — что он скажет, но управляющий только развел руками, всем видом показывая, что некомпетентен в таких вопросах.

Генеральша не унималась.

— Но даже если тебя решат не убирать, а сделать орудием в борьбе против покровителя Кошкина, поднимется скандал. Огромный скандал, который бросит тень на весь уезд. И наши соседи здорово осерчают на ту, которая вынесла сор из избы.

— Так что теперь, жить среди сора, пока не задохнешься? — возмутилась я. — Мне что, сидеть и ждать, пока Кошкин скупит долги моих родителей? Там двадцать тысяч, если верить записям отца!

— Сидеть среди сора не надо. Его следует выносить днем и на помойку, а не посыпать им головы соседей. — Марья Алексеевна улыбнулась. — Глашенька, ты же умница. Ты вон княгиню нашу, по слухам, за четверть часа очаровала.

— Это когда до вас успели дойти такие слухи? — Я покосилась на Стрельцова, но тот с улыбкой покачал головой.

— Так ими земля полнится, — проворковала генеральша.

— Софья Александровна! — догадалась я.

— Она самая. Ты и ее восхитила своей хваткой.

— Надо же, не ожидала.

— А зря. Софья хватких уважает. Вот и продолжай так же. Чтобы вспомнили, что ты своя. Оступилась один раз, тут уж никуда не деться. Но все же ты — дворянка, потомственная. А тут какой-то купец хочет с другими потомственными дворянами на одну доску встать, понимаешь?

Я медленно кивнула.