Книга О Пепле и Стали, страница 101 – Элиза Рейн

— Нет времени объяснять! — кричу я. — Эрик забрал ее вместе с сумкой артефактов, мы должны их найти!

— Нам нужна Сигрун, — говорит Вальдис, качая головой.

Прежде чем я успеваю ее остановить, она взмывает ввысь, рассекая черными крыльями дым.

Харальд смотрит на меня, но, когда он переводит взгляд на тело Брунгильды, его лицо морщится от боли и горечи предательства.

Еще до того, как кто-то из нас успевает заговорить, со стороны Великого Чертога раздается нечеловеческий рев. Между нами пролетает огненный шар, так близко, что даже моя проклятая кожа чувствует его жар.

Глаза Харальда мгновенно затапливает черным, ярость берсерка изменяет черты его лица.

— Я в одиночку избавлю Фезерблейд от этих Снежных паразитов! — в его голосе слышится низкое рычание медведя. Он взлетает, и огромные крылья несут его к кораблям.

Едкое, полное разочарования рычание срывается с моих губ. Я теряю драгоценное время, мои союзники заняты собственными битвами, пока Мадивия…

— Помогите.

Я оборачиваюсь на звук надтреснутого шепота. Девушка тяжело опирается на дверной проем Крыла Змеи. Ее кожа окрашена в серо-зеленый оттенок стоячей воды, и под ней пульсируют ярко-красные вены. Из ее пальцев торчат черные когти, а глаза приобрели цвет свежей крови.

— Пожалуйста, помогите мне, — вскрикивает она.

Это Сарра, лучшая подруга Мадивии.

ГЛАВА 42

МАДДИ

Я во все глаза таращусь на Эрика, Ингу, ее огненную медведицу, мою мать и Фрейдис.

Сердце грохочет, голова кружится, но я должна собраться с мыслями.

Должна понять, что происходит.

Усилием воли заставляю себя не посмотреть на Фрейдис, потому что это прямой путь к потере контроля. Она стоит, выпрямившись, рядом с матерью, и, хотя внутри у меня ревет и бушует пламя, мое сердце все равно разбивается.

Моя собственная семья встала на сторону Снежных Великанов. На сторону Стража Одина, разрушавшего Фезерблейд изнутри. Как это вообще возможно?

— Где мой супруг? — спрашивает мать.

Так все из-за этого?

— Я не понимаю, в чем дело, — говорю и слова срываются с губ какой-то неуверенной кашей.

— Это потому, что ты тупая, — отвечает она.

Сглатываю. Родители всегда были со мной вежливы. Пренебрежительны, но вежливы.

Сейчас, после разговора с отцом и вот этого, начинаю понимать, каким это было притворством.

Мать шумно выдыхает. Одетая в невероятно красивое платье, поблескивающее в холодном свете, она проходит вперед и усаживается на один из стульев, который украшен чуть сильнее, чем остальные. Это своего рода трон.

— Тупая, но куда лучше владеешь магией, чем я могла себе представить, — она выразительно смотрит через мое плечо, на Торви, прежде чем перевести взгляд на Эрика. — Ты точно уверен, что мы не можем подавить ее магию?

— Я пробовал обычные приемы, — тихо говорит он. — Для Валькирий это совершенно новая магия, и такого никто не ожидал. И это касается не только ее, но и всех новобранцев в Фезерблейде. У них у всех появился этот новый вид валь-тивар.

Огонь внутри меня так и ревет. Боль в щеке уже прошла, и я почти жалею об этом, потому что могла бы использовать ее, чтобы выжать еще больше ярости в зияющую в животе пустоту.

Думаю о Каине и о том, как он умудряется удерживать эту злость едва тлеющей на поверхности. Так, чтобы все его боялись, но он не терял контроль. Я должна сделать то же самое. Должна сдерживаться. Должна удерживать контроль.