Книга О Пепле и Стали, страница 31 – Элиза Рейн

— К сожалению, нет, — говорит Оргид, кладя руки на бедра. В одной из них он крепко держит жезл, из которого сочатся тени.

— Нет, все сразу поймут, что это мы, — говорит Инга. — Но мы сделали для тебя небольшой подарочек. В кузнице.

Мой желудок сжимается. Я не знаю, что они задумали, но сразу понимаю, что будет больно.

Инга достает что-то из ножен на боку, в которых обычно носят жезл. У нее в руках небольшая кочерга, конец которой выкован в специальной форме. Она держит ее в дюйме от моего лица, и я трясу головой и брыкаюсь, пытаясь отстраниться. Когда она медленно отводит ее подальше и мне наконец удается сфокусировать зрение, я вижу, что конец кочерги выполнен в виде руны несколько дюймов длиной. Древней руны, означающей одиночество.

— Ты одиночка, принцесса, и нужно заклеймить тебя ею, как нас заклеймили трусами.

Мой взгляд останавливается на метке у нее на плече. Это магическая отметина, которая исчезнет, когда закончится их наказание, но для меня они приготовили совсем другое.

От ужаса сводит живот, но я не покажу им свою слабость. Не покажу им свой страх.

— Я не одна, — говорю я.

Оргид фыркает.

— У тебя нет друзей кроме мелкой человеческой девчонки.

Теперь меня обжигает страх за Сарру. Я не знала, что они в курсе про нее и не хотела этого. Снова слышен грохот и рев, но медведи теперь вне моего поля зрения.

Инга закрывает глаза, поднимает кочергу и запрокидывает голову. Она концентрируется. И я вижу, как металл в ее руке начинает краснеть от жара.

Торви, Торви, Торви!

Я мысленно зову ее, надеясь на удачу. Меня трясет от страха, и я пытаюсь направить его на очередную попытку вырваться из захвата теней. На секунду мне это удается, и я чувствую, как их хватка слабеет, но потом Оргид двигается позади, удерживая меня одной рукой за горло, а другой поперек талии. Я пинаю его по сломанной ноге, и вдруг понимаю, что он нормально ходит.

Как исцелился? Ему помог Эрик?

Инга подходит ближе, и мне становится плевать на ногу Оргида. Все, что сейчас важно — вырваться из его захвата. Я пытаюсь вспомнить все, чему Каин учил меня на глиме.

Я падаю на землю — это лучший способ сбить противника с толку. Но Оргид делает это вместе со мной и обхватывает не сломанной ногой мои бедра. Я полностью обездвижена.

Инга наклоняется и одним движением срывает рубашку с моего плеча, царапая ногтями кожу.

— Лежи смирно. Нельзя, чтобы она расплылась. Мы же хотим, чтобы все могли прочитать надпись.

А потом она прижимает раскаленную добела кочергу к моей коже.

Я кричу. Не хотела бы радовать их этим, но звук, сорвавшийся с моих губ вызван настоящей агонией.

Я не пытаюсь ничего сделать, потому что едва понимаю, что происходит, но все мое тело мгновенно покрывается толстым слоем льда. Они отпрыгивают, лед отталкивает кочергу от моей кожи, но уже слишком поздно. Рана уже нанесена, боль уже здесь и мучения обжигают меня. И теперь лед расползается дальше.

Тени Оргида отцепляются от меня. Не могу думать и ничего не вижу. Меня тошнит, но я встаю.

Страх и гнев застилают разум, и не задумываясь ни на секунду, я обрушиваю их на пытающегося подняться Оргида. Осколки льда вихрем обрушиваются на него, и он кричит, когда не меньше пятидесяти вонзаются в его плоть. Другую руку я протягиваю в сторону Инги, но она уже двигается, уже убегает.