Книга О Пепле и Стали, страница 50 – Элиза Рейн

Едва успев расстегнуть ремень, замираю.

— Я знаю, чем ты занята, принцесса.

Помоги мне, Фрейя, это голос Каина у меня в голове.

Он не может быть здесь и не может меня видеть. Я в Крыле Медведя, сюда могут попасть только те, чей валь-тивар медведь.

Откуда он знает, что я делаю?

Я должна чувствовать стыд и унижение.

Но все совсем иначе. От его голоса дрожь становится сильнее, горячее.

— Думаешь о том, откуда я узнал?

Лихорадочно касаюсь себя, пальцы скользят по горячей влажности.

— Я видел твое раскрасневшееся лицо, видел, что ты готова. Чувствовал, как отчаянно напрягается твое тело. Видел, как ты на меня смотрела. Заметил, как быстро ты сбежала из зала для тренировок.

Великие боги.

Вдавливаю в себя пальцы, пытаясь как следует насладиться удовольствием.

— Я занят тем же самым. Ты нахуй сводишь меня с ума, принцесса.

Блядь.

— Я скажу, какой вижу тебя, принцесса, — его голос звучит жестко, заставляя меня изгибаться от собственных прикосновений. — Я вижу твое могущество. Чистую, необузданную силу, которую ты только начинаешь принимать. Ты хоть знаешь, насколько это, блядь, прекрасно?

Дышу отрывисто, прижимаясь чересчур чувствительной кожей к одеялам. Меня должен беспокоить тот факт, что может говорить со мной вот так, что он проникает в мой разум и контролирует меня даже на расстоянии. Но я лишь жажду большего.

— Касайся себя медленно, принцесса. Так, как это сделал бы я, если бы мог. Сначала нежно, а потом жестче, — его голос становится грубее. — Я трогаю себя, думая о тебе, о том, как ты двигалась подо мной сегодня. Как ты терлась о мои бедра, будто была не в силах себя контролировать. Как пыталась сдержать свои тихие вскрики.

Я представляю его руки на месте своих, то, как его прикосновения пылали бы на моей покрытой льдом коже. Круговыми движениями обвожу клитор, влажный от желания, стараясь двигать пальцами медленно, как он велел.

— Мой член такой твердый от мыслей о тебе, принцесса. Я вспоминаю тебя, твою ногу у себя на плече, твое великолепное тело, мокрое и готовое, которое было так близко ко мне.

Чтобы не закричать, прикусываю губу и вцепляюсь пальцами в мех.

Удовольствие завязывается в тугой узел в животе, бедра поднимаются над кроватью, ища большего.

— А теперь быстрее и глубже. Я так сильно хочу быть в тебе, что это даже больно. Ты заставляешь меня хотеть невозможного. Чего бы я только не отдал, чтобы попробовать тебя на вкус.

Мое тело двигается само по себе, стремясь в разрядке. Хотя в комнате и холодно, моя кожа покрыта бисеринками пота, а грудь вздымается при каждом вздохе.

— Я близко, принцесса. Представляю себе звуки, которые ты бы издавала, когда я бы вошел в тебя.

От этих слов я всхлипываю и сжимаюсь вокруг пальцев. Сама мысль о том, что он трогает себя, говоря со мной вот так, сводит меня с ума.

— А теперь кончи для меня, принцесса.

Его приказ заставляет меня пересечь грань. Когда освобождение накатывает на меня волнами чистого удовольствия, моя спина изгибается, отрываясь от кровати. Мои бедра дрожат, все тело пульсирует от того, что у себя в голове слышу, как он рычит, низко и удовлетворенно.

— Хорошая девочка.

Он не может ни видеть меня, ни слышать. Его самоуверенность, его убежденность в том, что я все сделаю именно так, как он скажет…

Они полностью оправданы.