Книга О Пепле и Стали, страница 47 – Элиза Рейн

— Просто пожелала, — пожимаю плечами. — Как будто я, к примеру ем или дышу, или еще что-нибудь естественное. Это просто… происходит.

— Ты… ты не очищаешь сознание и не нащупываешь свою силу?

Я качаю головой.

Мартом закрывает глаза и вытягивает руку. На его ладони вращается лед, но ничего не происходит.

— Ничего не получается.

Брунгильда откашливается и мы все смотрим на нее.

— Способ, которым Мадивия овладела магией, не подойдет большинству из вас, — говорит она.

Во мне вспыхивает негодование, будто таким образом она пытается оправдать то, как со мной обращалась. Но пока я пытаюсь придумать ответ, до меня постепенно доходит, что она права.

Это та же мысль, которую недавно осознала и приняла. Я не такая, как остальные.

Ты странная, Мадди, помнишь?

Единственная в своем роде.

Одиночка.

Осознанным усилием не позволяю себе дотронуться до клейма на руке.

— Но, — продолжает Брунгильда, — если существует способ достигнуть успеха в магии льда, о котором я раньше не знала, мы должны его изучить.

Мой рот медленно приоткрывается. Я и не думала, что она скажет что-то такое.

Она смотрит прямо на меня, и я не чувствую вызова или сарказма ни в ее голосе, ни в лице, когда она продолжает говорить:

— Скажи, Мадивия. Поведай нам, каково это, чувствовать связь со своей валь-тивар? Торви, верно?

Я молча киваю.

— И расскажи, каким образом ты так великолепно контролируешь эту новую магию. Во всех деталях. Все, что ты скажешь, может помочь остальным присутствующим.

И снова, я ищу в ее тоне, глазах, даже в языке ее тела признаки неприязни или того, что она пытается спровоцировать мой провал. Но она говорит искренне. Я в этом уверена.

Так что вдыхаю поглубже, смотрю на остальных и делаю, как она просит.

К концу дня становится ясно, что мой подход сработает не для всех. Мартом клянется, что чувствует больше контроля, когда полагается на инстинкты, но я в этом не уверена. Когда мы уходим из Крыла Птицы, Эрика взвизгивает, и мы все замираем.

— Я видела орла! — пищит она, глядя в небо.

Голос Торви раздается у меня в голове.

— Он большой и серый, — подтверждает она.

— Твоего валь-тивар? — хором спрашивают остальные.

Радостно улыбаясь, она кивает.

Вечером, во время ужина, еще трое новобранцев говорят, что видели своих валь-тивар. Зал гудит от голосов, и проходит совсем немного времени, прежде чем новобранцы начинают подходить ко мне. Полный воодушевления рассказ Мартома о появлении моей медведицы на занятии по магии быстро распространяется.

— Ты правда не концентрируешься, когда используешь магию?

— Что ты сделала, чтобы медведица осталась с тобой насовсем?

— Почему тебе была нужна медведица, чтобы ты смогла пользоваться магией?

— Она правда с тобой разговаривает?

— Можно нам на нее посмотреть?

Поток вопросов не заканчивается, и в конце концов я приглашаю всех выйти и взглянуть на Торви.

Оказавшись в центре внимания я нервничаю, но гордость, которая переполняет меня, когда вижу, что больше двадцати пар глаз восхищенно разглядывают огромную белую медведицу — одно из лучших чувств в моей жизни.

Большинство уже видели ее на замерзшем озере, но теперь они стоят с ней рядом и то, что теперь она стоит рядом со мной, порождает совершенно новое чувство. Меня переполняет гордость, а не страх или гнев.

Торви тоже в восторге. Она бьет лапой по земле, поворачивает голову из стороны в сторону и изредка скалит зубы вообще без какой-либо причины.