Книга О Пепле и Стали, страница 74 – Элиза Рейн

Крикуны снижаются. Мои глаза почти закрыты, но вижу, как они приземляются рядом с нами, скребя когтями по дереву. Запах крови и разложения заполняет мои ноздри. Одна из птиц садится так близко, что задевает крылом мое лицо, и прикосновение перьев кажется горячим, как раскаленный нож, прижатый к коже.

Приказываю телу не покрываться льдом.

Я не дышу. Не двигаюсь. Не позволяю себе даже как следует задуматься, будто они могут проникнуть в мое сознание. Клюв пробивает руку Нави. Я подавляю рвущийся наружу крик ужаса.

Время будто застывает. Легкие горят. Двигаясь, птицы перебрасываются клацающими и свистящими звуками, которые я едва слышу, потому что мое сердце оглушительно колотится, а кровь ревет в ушах.

Никогда в жизни не чувствовала себя настолько одинокой, как лежа рядом с трупом и сама притворяясь мертвой. Страх уничтожает меня, а мысли несутся вперед с такой скоростью, что я боюсь выдать себя ими.

Сверху звучит вопль куда громче остальных.

Я почти вздрагиваю. Все птицы замирают, поднимают клювы в небо и начинают хлопать крыльями.

Как одна, они поднимаются в воздух и исчезают в кроне.

Я медленно, тяжело вдыхаю, но не решаюсь шевельнуться, пока лес вновь не погружается в тишину. Когда я удостоверяюсь, что они улетели, то хрипло зову Торви по имени и откатываюсь от тела Нави, прежде чем меня рвет.

— Тебе не стоило так делать, — говорит Торви, когда я поднимаюсь.

— Их было слишком много, чтобы мы с ними сражались, — отвечаю, садясь на корточки и все еще глотая воздух.

— Мы должны отнести ее назад, — говорит Торви, мотнув головой в сторону тела Нави.

Я не хочу снова смотреть. На самом деле, вообще не хочу хоть когда-нибудь оказываться так близко к чьему-то телу.

Вместо этого смотрю на Торви. Ее раны никуда не делись, алая кровь сохнет и становится коричневой.

— Тебе хватит сил ее нести?

Торви не удостаивает мой вопрос ответом и лишь долго смотрит на меня, прежде чем осторожно подхватить изломанное тело Нави своей огромной пастью.

Я уверена, что ее схватили и бросили на землю, потому что на ней нет ни кровинки. Только невероятным образом переломанные кости. Живот опять сводит, и я отвожу взгляд, вставая на ноги.

— Сюда, — говорит Торви и начинает медленно идти сквозь листву.

С каждым шагом, что я делаю, в голове снова и снова звучит голос Нави.

«Ты здесь по неверным причинам».

Пытаюсь заглушить это, вспоминая разговор со Стаффаном, то, что сама же ему сказала. Оскорелла создана для того, чтобы преподать нам этот урок. Научить нас выживать и справляться с чужой смертью. Я это все знаю.

Но еще знаю, что моя магия и сила Торви могли ее спасти.

Какой-то проблеск в тени привлекает мой взгляд.

Среди скрюченных корней притаился крохотный открытый сундучок, в котором лежит всего один драгоценный камень.

— Торви, подожди немного.

Не раздумывая, наклоняюсь и кладу его в карман. Не трачу времени на то, чтобы его осмотреть. Думаю, это награда от Фезерблейда, но чувствую себя так, будто никто не может быть достоин ее меньше, чем я.

Я пришла за пером. Я здесь, чтобы спасти Сарру, и я спасу.

Буквально через несколько секунд мы переходим границу. Облегчение охватывает меня, и первое, что делаю — оглядываюсь в поисках Каина.

Его нигде не видно. Пока мы молча идем к Великому Чертогу, фейри выходят из окружающих нас зданий. Сначала всего несколько, а потом все больше и больше, их вскрики и шепот разрывают безмолвие.