Книга О Пепле и Стали, страница 92 – Элиза Рейн

Он закрывает глаза, и я так сильно хочу его обнять, что снова начинаю плакать.

— Мы так невероятно похожи. Ты бы так легко могла стать жестокой и злой. Но не стала. И я не позволю этому случиться, потому что знаю, во что это превратило меня.

Я с усилием выдыхаю, пытаясь успокоить мысли и взять под контроль несущиеся вперед чувства.

Мне нужно выяснить то, что действительно важно.

Чудовище ли он?

— Ты убивал кого-то? — дрожащим голосом спрашиваю я. Не уверена, что смогу выдержать ответ, но должна знать. Из всего этого нет возврата.

— На поле боя я сразил многих врагов. Вне его я устранил множество угроз. Но убивал ли я? Нет. Никогда.

Слава Фрейе и всем богам за это.

Делаю еще один глубокий вдох.

— Тебе нравится то, что тебя все боятся?

— Да, — он отвечает, не сомневаясь. — Так было и раньше, до того, как я потерял крылья и милость богов. Я воин и должен внушать страх.

Я могу это понять. И жить с этим. Последний вопрос.

— Тебе нравилось причинять боль?

— Нет. Никогда.

Я с шумом выдыхаю весь воздух из легких. Это то, что мне нужно было услышать.

— Каин, я, кажется, тебя люблю, — смотрю на него снизу вверх, прикусив губу.

В его глазах танцует пламя, грудь вздымается.

— Принцесса, я боролся с любовью к тебе с того самого момента, как ты здесь появилась.

— И ты победил?

— Это единственная битва, которую я проиграл.

ГЛАВА 38

МАДДИ

Я хочу поцеловать его. Мне нужно поцеловать его.

Как я могу слышать такое и не поцеловать его?

Но мы смотрим друг на друга, мое сердце колотится так быстро, что я не могу толком дышать, слезы высыхают на щеках, и я не могу прижаться своими губами к его.

Я никогда не смогу прижаться своими губами к его.

Я вижу, что это терзает и его. Глаза у него больше обычного, и зрачки, в которых вспыхивают языки пламени, расширены.

— Мадди, — это голос Торви у меня в голове, напряженный и требовательный.

— Минутку, — выдыхаю я, не в силах отвести взгляда от Каина.

Он любит меня. А я — его.

Слышу и чувствую, как ее массивное тело двигается.

— У нас нет минутки.

Что бы она не чуяла, Каин тоже об этом знает. Его взгляд отрывается от моего, все тело напрягается.

— Что такое? — прежде, чем он успевает ответить, я слышу звон стали вдалеке и вижу вспышку света и струйку дыма откуда-то снизу.

Грохот достигает моих ушей, а потом вижу верхнюю часть головы какого-то существа, проходящего мимо храма.

Мое без того отчаянно колотящееся сердце разгоняется еще сильнее. Я знаю, что это за существо.

Снежные Великаны снова проникли в Фезерблейд.

От воспоминаний о том, что один из них сделал с Каином в прошлый раз у меня трясутся руки, пока подбираю сумку. А вот Торви наготове. Она издает рев, белый мех почти сияет, когда она бьет лапой по земле, напрягая крупные мускулы.

Поза Каина тоже меняется. Его большое, полное ярости, раздетое до пояса тело великолепно, но у меня нет шанса им восхититься.

Великан ревет, и по коже бегут мурашки.

— Мой щит внутри.

— Иди, — отвечает Каин. — Торви, за ней. Защищай ее.

Я хмурюсь на Каина, призываю небольшую снежную бурю у себя над головой и поворачиваюсь к своей медведице.

— Будь здесь и, если надо, разорви его на куски. Я вернусь через пару минут.

Торви рычит.

— Я уничтожу чудовище и всю его породу! Разорву их на куски и попирую на их останках! Я…

Я оставляю ее вместе со страшными боевыми клятвами и мчусь в Крыло Медведя. Подумав, стоит ли мне оставить там сумку с трофеями, я замедляюсь. Оставить без самые ценные и сокрытые в Фезерблейде вещи во время нападения кажется не лучшей идеей.