Книга Царствование Розы, страница 151 – Кейт Голден

Мои руки вспыхнули лайтом, когда я схватила ее за руку и оторвала от нее толстую пиявку.

— Кровоточащие Камни, Мари, что ты сделала?

— Кровопускание должно помогать с определенными способностями… — Она была слишком бледна.

Но я чувствовала, как потерянная ею кровь восполняется под светящимися пальцами, и как только она перестала выглядеть такой ошеломленной, я осмотрела место, куда впилась пиявка.

— Ты порезала себя? — Я слегка повернула ее руку. — Острой бритвой?

— Пиявка сосала слишком медленно… Я подумала, что смогу ускорить процесс.

Я остановил кровь ближайшей тряпкой и крепко прижал ее к себе.

— Травники предполагали, что пиявки могут удалять токсины, помогая со зрением или проблемами в подвижности. Но не с магией. Это больше похоже на бабушкины сказки. — Я покачала головой, отбросила тряпку на пол и призвала свой лайт, чтобы запечатать ее порезы. — Ты, зная столько гримуаров, не удосужилась проверить?

Мари не ответила, лишь устремив глаза к деревянным панелям потолка. Но слезы все равно наполнили их, и ее губы задрожали, когда они пролились на виски и в волосы.

Я мысленно стала рвать на себе волосы за то, что отчитала ее.

— Мари. — Я смягчила тон. — Почему ты так строга к себе? Мы все тебе говорили… Никто не винит тебя в том, что случилось у Этеры.

— Я не смогла помочь, когда я была вам нужна, — выдохнула она, и в ее глазах стояла боль, а голос звучал надорванно. — И ты из-за этого пострадала. Гриффин пострадал.

Я решительно покачала головой.

— Ты просто ошиблась.

Мари тыльной стороной ладони смахнула навернувшиеся слезы, а я тем временем распахнула окно лазарета и выпустила упитанную пиявочку на кровельную черепицу. В комнату ворвалась тихая зимняя ночь, и морозная струя воздуха коснулась моего лица.

Когда я обернулась, Мари вытирала пол.

— Давай я уберу.

— Даже не думай. Еще один мой в буквальном смысле беспорядок, который тебе приходится расхлебывать.

— Ну да, — сказала я, опускаясь на пол с тряпкой, чтобы помочь ей. — Как будто тебе никогда не приходилось делать то же самое для меня.

— Это другое.

— Почему? — Я откинулась на пятки. — Потому что ты в какой-то момент решила, что твоя ценность измеряется тем, насколько ты идеальна?

Мари ничего не сказала, продолжая с ожесточением терла пол.

— Не на твоих плечах лежит долг защищать нас. Или быть мудрейшей, или искуснейшей ведьмой. Всего полгода назад ты и не подозревала, что в тебе есть магия.

— Ты не понимаешь. Ты не представляешь, какое это давление — тебе выпала счастливая удача быть тем, от кого никто и не ждал величия.

Я с укором посмотрела на нее.

— Ты знаешь, о чем я.

— Ты так долго возлагала на себя все эти ожидания, и мне неведомо, почему. Кто внушил тебе, что ты не имеешь права на ошибку? — В Мари всегда была черта, непостижимая для меня. Ее отец обожал ее пуще луны и звезд и не уставал повторять ей об этом.

— Не знаю. Никто.

— Те мальчишки, что травили тебя в детстве? Может, ты чувствовала, что обязана что-то им доказать? Я хочу понять. Кто-то…

— Я выжила, а она — нет, Арвен.

Мое сердце сжалось от этих слов.

Ее мать. Которая умерла, рожая ее. Которая, по общему мнению, была самой талантливой, добросердечной, прекрасной женщиной и ведьмой. Которая стала совершенной благодаря тому пьедесталу, который она занимала в памяти всех.