Книга Обещание Перидота, страница 72 – Кейт Голден

Адреналин, как удар молнии, пронзил мои ноги. У меня был сердечный приступ. Я не могла сидеть на месте, вертелась, дрожала и тряслась. Горло сжималось — так сильно, что я не могла говорить.

— Что с ней? — спросил Федрик, наклонившись надо мной.

— С ней все в порядке. Она паникует. Она не выносит замкнутых пространств.

— Все хорошо, Вен, — тепло сказал Федрик. — Сомневаюсь, что мы пробудем здесь долго, и у нас есть достаточно еды и воды, если мы застрянем.

О, Камни.

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, я молила никого и ничего. Мне нужно быть на свободе, пожалуйста.

— Это не помогает, — прошипел ему Кейн. — Уйди, пока не усугубил ситуацию.

Федрик засомневался, глядя на меня.

— Прости, Арвен. Я…

— Сейчас же, идиот. Скажи остальным, чтобы шли дальше. Мы догоним их.

Получив выговор, Федрик отступил, его глаза наполнились раскаянием.

Позже я почувствовала себя ужасно из-за этого. Но сейчас я не могла думать. Ни о чем, кроме непреодолимого, яростного желания выбраться из этих пещер и снова дышать.

— Ты, — сказала я между вздохами, — такой жестокий. — Еще один вздох. — С ним.

Кейн грубо рассмеялся.

— Он это заслуживает.

— Он добрый человек. — Я вдыхала еще больше воздуха. — Гораздо добрее, чем ты.

— Но разве не весело смотреть, как он корчится под моим гнетом?

— Как жестоко. Не могу поверить, что я когда-то терпела тебя. Не говоря уже о том, что целовала.

— Я тоже не могу в это поверить, — сказал он, все еще неторопливо поглаживая мою ладонь большим пальцем. Затем вверх и вниз по запястью. Вверх. Вниз. Разминал пальцы, пока моя рука не обмякла, как тряпичная кукла. — Какой у нас был самый неудачный поцелуй? Тот, в Перидоте, когда нам помешали?

Но я не могла ответить. Я не могла дышать. Я хотела потерять сознание. Все что угодно, только не это…

— Увы, теперь, когда ты поняла, насколько наши отношения были плохой ошибкой, — продолжил он, — мне придется вернуться в постель Амелии. Надеюсь, она сохранила ее теплой для меня.

Ярость, яркая и горячая, затуманила мое зрение.

— Хорошо, — прошипела я. — Вы, два непостоянных демона, заслуживаете друг друга.

— Она действительно настоящий демон. Иногда я уходил из ее постели с следами укусов.

— Надеюсь, она откусит тебе голову. — Мой гнев удивил меня. Настолько, что я едва могла думать. Я ровно дышала, чтобы успокоить свою ярость. Ну и что, что он был отвратительным? Отвратительным, мерзким козлом. Он мог делать все, что ему заблагорассудится.

Кейн оценил меня, пробегая глазами по моему лицу, горлу, груди. Он держал мое запястье в руке, как самый хрупкий цветок, и прижал большой палец к моему пульсу.

— Ах, — сказал он. — Намного лучше.

И с этими словами он встал и протянул мне руку.

— Пойдем.

Я покачала головой. Он что…

— Это было… как в ту первую ночь в камере?

— Тревога живет только в голове. Если твои мысли где-то в другом месте, ты не можешь паниковать. У моего брата это хорошо работало.

Как только он это сказал, наши выражения лиц изменились. Мое сердцебиение еще больше замедлилось.

— У тебя есть брат? — Я положила свою все еще дрожащую руку в его и сделала еще один медленный вдох.

— Был, — сказал он.

— Я приношу боль, куда бы я ни пошел. Я причиняю боль людям. Часто тем, о ком я больше всего забочусь.

— Они мертвы, Арвен. Из-за меня.

Сердце сжалось от воспоминаний о нас в моей спальне в Шэдоухолде.