Книга Обещание Перидота, страница 94 – Кейт Голден

Неужели он… Знает ли он о том, что со мной сделали?

Он опустился на колени рядом с моим беспомощным телом, поднял меня и взял на руки.

Я вздрогнула, чувствуя, как обожженная кожа болезненно сжимается.

— Как ты здесь оказался? — Мой голос звучал, как будто я вернулась из мертвых. Я даже не была уверена, о чем спрашиваю.

— Я не должен был тебя оставлять. — Он прижал мою голову к своей.

— Мне больно, — призналась я, схватившись за живот.

— Я знаю, — сказал он голосом, похожим на гравий. — Но теперь ты в безопасности.

Он встал и отнес меня обратно в наш лагерь, а настойчивый дождь торопил нас.

Глава 24

АРВЕН

С невероятной осторожностью Кейн уложил меня на подстилку в палатке, укрыв лисьим мехом, который он подарил мне много ночей назад в подземельях Шэдоухолда. Единственный очаг в маленьком помещении едва тлел, бросая ровный тусклый свет на серую брезентовую палатку. Стук дождя, который то усиливался, то стихал, пока Кейн нес меня, теперь превратился в полноценную бурю, с яростными каплями и визжащим ветром, обрушивающимся на брезент над головой. Это была самая прохладная ночь, которую я провела в джунглях до сих пор, и я села, плотнее укутавшись в мех, прежде чем поморщиться от боли.

Жгучая боль в том месте, где Халден клеймил меня, была сильной, но стыд был почти таким же сильным. Стыд за то, что он поднял на меня руку, и еще больше за то, что после всего этого я все еще чувствовала себя преданной.

Я провела пальцами по животу. Лишь слабый отсвет лайта дрогнул на кончиках пальцев. Возможно, я потратила слишком много сил, выбираясь из Пещеры Жнеца и швырнув в Халдена эту… что бы это ни было. Пришлось довольствоваться малым — несколько капель лайта успокоили обожженную кожу, — и просто смириться с болью.

Внутри меня зародилось небольшое чувство гордости.

Я призвала свой лайт, и не только для исцеления. Я использовала его, чтобы защитить себя.

Кейн стоял лицом к входу в палатку. Дождь продолжал барабанить по брезенту.

— Ты нашел Мари? Все выбрались? — Мой голос звучал, как расстроенный инструмент.

Кейн повернулся ко мне, все еще мокрый, все еще полный той непоколебимой ярости, которую я не до конца понимала.

— С ними все хорошо. Я сказал им, что тебе нужно поспать.

Его слова успокоили меня.

— Она взяла с собой книгу учета? — спросила я, массируя виски и лоб. Какой же это был проклятый Камнями день. И все без толку — даже клинка не добыли.

— Я не спрашивал, — вынудил себя сказать Кейн.

— Что с тобой не так? — Его гнев злил меня. Это меня обожгли, как кусок мяса. Я вздрогнула от этого воспоминания, а глаза Кейна стали еще более смертоносными.

Я не могла выдержать этого взгляда ни минуты больше. Под ногтями застряли грязь и занозы, и я начала выковыривать их одну за другой.

Кейн медленно выдохнул, прежде чем сесть на подстилку рядом со мной. Его влажная рубашка коснулась моего плеча, когда он обхватил мою руку своей большой теплой ладонью и положил ее себе на колени. Осторожно, будто я была мышкой в ловушке, он стал извлекать тонкие, как волос, щепки из моих окровавленных ногтей.

Раздражение растаяло во мне, как снежинки на теплой коже.

Его голос по-прежнему был низким, но стал мягче, когда он спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

— Бывало и лучше.

— Я думал, что потерял тебя. Думал, что ты… Это было… невыносимо.