Книга Второй шанс для сгоревшего феникса, страница 25 – Джейд Дэвлин, Мстислава Черная

Последнюю фразу я закончила почти шепотом, взгляд снова упал вниз, плечи слегка ссутулились, изображая полное изнеможение после такого напряжения. Румянец сменился бледностью.

Мертвая тишина в зале лучше всего свидетельствовала о том, что представление удалось.

Ну что ж, все вышло неплохо. Дело о моем отравлении возвратили на доследование.

Судья Камэлла Рубис вынесла единственно возможное решение. И хотя Ялиса освободили прямо в зале суда, он не был признан невиновным — его отпустили под запрет покидать столицу. Кстати, официанта задержали за лжесвидетельство и отправили прямиком в жандармерию на допрос.

Пока все бурно выражали самые разные эмоции по этому поводу, мне оставалось тихо радоваться успеху и готовиться к финальному фокусу… с исчезновением.

Сославшись на легкую дурноту от волнения, я быстро вышла из зала суда, намного опередив и дядю, и Арчи, перехватила бледного, но уже приободрившегося Ялиса у самых дверей и повисла у него на локте, как краб на якорной цепи.

Стоило бывшему арестанту меня увидеть, радость в его глазах померкла, появилась настороженность, но в самой глубине синих глаз я рассмотрела настоящий страх. Понимаю: мы не друзья, а приказать теперь я могу все что угодно.

— Отойдем в сторонку, дорогой. — Тащить Ялиса к ближайшей скамеечке у пыльного судейского сквера пришлось чуть ли не волоком. — Мой дорогой кузен намерен убедить тебя, что он ни при чем и сам глубоко потрясен вероломностью мерзавца.

— Не убедит, не беспокойтесь, леди.

Обращение он выделил. Да, я же к нему на «ты». У меня не было намерения подчеркнуть его подчиненное положение, но кто мне поверит? А главное, я больше и пытаться не стану убеждать окружающих в своих чистых намерениях.

— Я разорву с ним всяческие отношения! — пафосно пообещал Ялис тем временем, сев на лавочку рядом со мной.

Он еще и гордец до глупости? Вот правильно я с него клятву взяла, а то начудит и все испортит. Резвый какой! Или это просто стресс так действует? Дураком Иглори вроде бы никогда не был.

Я, например, хорошо представляю его партнерство в делах дяди. Резкий разрыв для Ялиса означает полную потерю активов. И на что его близкие будут жить, он подумал? Что ж, пока его голова не придет в порядок, думать придется мне.

— Нет. Ты сделаешь вид, что все еще веришь им безоговорочно, и будешь держаться так, словно ничего не случилось.

— Что?

— Это приказ, — пожала я плечами. Объяснять некогда, до нас почти добрался Арчи. Он выскочил на крыльцо здания суда и вертел головой, высматривая добычу. Заметил нас на скамеечке и рванул со всех ног в нашу сторону.

Мне достался острый взгляд, а поднявшемуся навстречу Ялису — крепкие объятия.

— Друг!

Ялиса перекосило, лицо застыло в пугающей восковой неподвижности. Показать отвращение, злость и весь остальной спектр эмоций не позволяла клятва, а улыбаться у Ялиса не получалось. Благо обнимающий его Арчи просто не мог видеть эту жалкую пантомиму.

Я быстро вклинилась между ними и принялась нести какую-то чепуху: как я рада, что смогла вспомнить и раскрыть обман, как я не верила в виновность Ялиса, как я счастлива, что он освобожден, и как мне жаль, что он пострадал. Арчи не возражал, наоборот, поддакивал.

Кое-какая хитрость в Иглори все же проснулась. Он после паузы, но ответил на объятия еще более крепкими, почти костоломными, поклонился мне и попросил его извинить — после бесконечных дней в камере ему хотелось в душ, за стол с домашним обедом и на мягкую перину под родное одеяло.