Книга Второй шанс для сгоревшего феникса, страница 33 – Джейд Дэвлин, Мстислава Черная

Предоставленная самой себе, я воспользовалась шансом избавиться от Веллы (отправила горничную искать яблочный парфюм для салона автомобиля, который станет популярен не раньше чем через год) и никем не замеченной нырнула в дедушкин кабинет.

Ни дядя, ни Арчи, ни тем более Жюли им не пользовались. Точной причины, почему они оставили его нетронутым, я не знала, об этом вслух никто не говорил ни сейчас, ни в несостоявшемся будущем. Возможно, сами стены были пропитаны дедушкиной неприязнью к младшей ветви. Я огляделась, и мне показалось, что на плечи мягко ложится незримый теплый плед. Меня окутало ощущение безопасности, домашнего уюта и поддержки.

— Дедушка? — окликнула я неожиданно для самой себя.

Ответа, разумеется, не было.

Я только плечами передернула — что на меня нашло? Увы, единственный человек, который по-настоящему меня любил, уже умер. Я рада вернуться в то прошлое, в котором еще могу не стать инвалидом, но где-то в самой глубине души тлеет маленький огонек сожаления: почему не еще на несколько лет раньше, когда дедушка был жив? Я так соскучилась… вдруг получилось бы продлить его жизнь на несколько лет? Он ведь умер не от болезни и не от старости, Филипп Нияр был могучим стариком, кряжистым, как столетний дуб, и таким же крепким. Он собирался жить еще много лет. Но произошел несчастный случай на одном из наших артефактных заводов. И дедушки не стало. Я много лет, сидя в инвалидном кресле, гадала, причастны ли дорогие родственники к его смерти. Но на эту тему ни один из них так и не произнес ни слова. То ли боялись даже его тени, то ли действительно не виноваты были. Но то, что ненавидели главу семьи крепко и искренне, я знаю точно. И одним из дел, которое я хочу поручить Ялису, станет осторожное, но глубокое расследование той аварии на производстве.

Пройдя за стол, я погладила столешницу. К ладони тотчас прилипла тонкая вуаль нестертой пыли. Дедушка не допускал сюда горничных, ворчал, что глупые девицы выбросят важные бумаги вместе с мусором, и доверял уборку только своему помощнику, который сразу после смерти деда, и сам будучи стариком, вышел на пенсию. Дела принимала я как наследница, однако дядя был рядом и забрал документы себе. Помню разочарование, отразившееся в глазах господина Жуаля. Он тогда ничего не сказал, покачал головой и ушел, сгорбившись.

Пожалуй, мне стоит отправить ему открытку. Не для того, чтобы вернуть, нет. Просто обрадовать, что я взялась за ум. А еще мне нужно с ним поговорить, тайно и наедине. Но после того, как разберусь с пенсионным содержанием старика, ведь дядя Бойд уже подсуетился, что-то подтасовал, и, если не ошибаюсь, уже в следующем месяце старый дедушкин друг получит неприятное известие из банка. Это надо успеть предотвратить.

Личные записи деда остались в сейфе, и вот наконец, жизнь спустя, я до них добралась. Сейф я открывала с замиранием сердца, как подарок на долгожданный день богини-матери. Щелчок замка в тишине прозвучал как удар гонга. Внутренняя панель шкафа открылась, давая мне доступ в тайник. Дядя не стал забирать толстые тетради в кожаных переплетах. Его интересовали завещание, свидетельства, удостоверяющие право собственности, и прочие документы с подписями и печатями, а уж точно не воспоминания старого лорда Нияра вперемешку с философскими размышлениями.