Книга Отборнейшее безобразие, или Попаданка для наследника, страница 2 – Евгения Зимина

Боль пронзила череп, и мир погрузился во тьму.

***

А потом был свет. Яркий, белый. Я услышала голоса, но они были будто под водой.

«...слабый пульс...»

«...сознание не возвращается...»

«...герцог в ярости...»

А потом в голове что-то щелкнуло. Тьма отступила, сменившись невыносимой болью в голове. Но вместе с болью пришло и нечто другое. Ясность.

Я открыла глаза. Надо мной склонилось озабоченное лицо придворного лекаря в очках. Рядом стоял мой «отец», герцог Арвин, с лицом, выражавшим не столько беспокойство, сколько досаду за испорченное платье и сорванное представление.

— Доченька? — произнес он, и в его голосе не было ни капли тепла.

Я медленно приподнялась на локте. Комната перестала плыть. Мысли, четкие и быстрые, пронеслись в моей новой голове: «Отбор. Принц. Ужасный вдовец. Захира».

Я посмотрела на герцога. И вместо привычного лепета Амелии, из моих губ вырвался голос, низкий, немного хриплый от боли, но полный несвойственной ей иронии:

— Папа, не волнуйся. Театр одного актера продолжается. Кажется, мой выход был слишком эффектным.

Я думала, мне снится сон. Иначе как объяснить весь этот цирк с представлением невест какому-то заморскому принцу несуществующей страны?

Герцог Арвин замер с открытым ртом, а лекарь попятился так резко, что чуть не опрокинул свою склянку с микстурой.

А я, Лиза Морозова, с растущей уверенностью осматривала свою роскошную комнату. Принц? Не нужен он мне. Но это же мой сон, что хочу, то и делаю.

— Амелия... доченька? Ты... в своем уме? — выдавил наконец герцог, и в его глазах читался неподдельный ужас. Видимо, ирония была столь же чужда этой блондинке, как и умение решать квадратные уравнения. Я видела во сне всю ее жизнь, и что она представляет собой знала.

«Черт, – промелькнуло у меня в голове. – Кажется, я переиграла. Надо срочно включать глупую».

Я приложила руку ко лбу, изобразив слабость, и тут же залепетала своим новым, противным мне самой, высоким голоском:

— Ах, папочка, мне приснился такой страшный сон! Будто я... будто я говорю какие-то странные вещи! И голова так трещит...

Герцог заметно расслабился, его лицо вновь обрело привычное выражение скучающей строгости. Лекарь, прочистив горло, важно заключил:

— Удар мог вызвать временное помутнение рассудка. Покой и целебные отвары восстановят леди Амелию.

Меня отнесли в мои покои. Оставшись наконец одна, я подошла к зеркалу. В отражении смотрела на меня незнакомая платиновая красавица с огромными васильковыми глазами и точеными чертами лица. С синяком на виске и на лбу. М-да, красавишна…

Я повертела головой – красотка в зеркале повторила движение.

— Ну что ж, Лиза, – прошептала я своему отражению. – Похоже, это не сон. Или сон настолько долгий и подробный, что придется в нем задержаться.

Обрывки воспоминаний Амелии всплывали в мозгу. Да, отец – герцог Арвин, влиятельный, но стремящийся к еще большему влиянию через выгодную партию дочери. Да, маркиз де Гримоар – его запасной вариант, старый, противный и пахнущий, прости господи, плесенью и деньгами. И да, принц Себастьян – идеальная партия, но Амелия его панически боялась из-за холодных глаз.

И тут, среди этого хаоса, как удар молнии, всплыла еще одна картинка. Не из памяти Амелии, а из моей, Лизиной. Я стояла в королевской библиотеке и смотрела на витрину. За стеклом лежал древний артефакт – сияющий голубой кристалл, называемый «Сердце Мира». Легенда гласила, что он способен открывать порталы между мирами.