Книга Харчевня «Три таракана» история выживания на гномьем торжище, страница 102 – Юлия Арниева

Мальчик смотрел на меня широко раскрытыми глазами.

— Они мертвы, — прошептал он, и слезы потекли по грязным щекам. — Папа и мама. Плохие люди пришли. Убили их. Я пытался… пытался остановить, но огонь…

— Я знаю, — прошептала я, осторожно обнимая его здоровой рукой. — Знаю. Ты молодец. Ты пытался их защитить…

Пламя вокруг нас совсем погасло, оставив только дым и жар от раскаленной земли. Тара бросилась к нам, упала на колени с другой стороны от мальчика.

— Рана в боку. Неглубокая, но надо остановить кровь, — я сорвала с себя рубашку, осталась в нижней сорочке, и быстро разорвала ткань на полосы. — Подержи его.

Тара крепко, но бережно обхватила мальчика, прижимая его к себе. Он дрожал всем телом, зубы стучали, хотя вокруг все еще было невыносимо жарко от остаточного тепла.

Я приложила свернутую ткань к ране на боку и крепко прижала. Мальчик вскрикнул, дернулся, но Тара удержала его.

— Потерпи, — прошептала она ему на ухо. — Еще немного. Ты очень храбрый. Самый храбрый, кого я видела.

— Мама говорила… — мальчик всхлипнул, — говорила, что я должен быть сильным. Что когда страшно, нужно дышать глубоко и думать о хорошем.

— Твоя мама была мудрой женщиной, — тихо сказала я, туго завязывая импровизированную повязку. — Как тебя зовут?

— Лукас, — прошептал он. — Лукас Стормрайт.

— Лукас, — я посмотрела ему в глаза, красные от слез и дыма. — Нам нужно идти. Ты сможешь встать?

Он попробовал, но тут же застонал от боли.

— Я понесу его, — сказала она. — Он легкий.

Она подхватила Лукаса на руки, как маленького ребенка, хотя на вид ему было лет десять. Мальчик был действительно худым, истощенным — видимо, семья бедствовала, и это путешествие должно было что-то изменить.

Я подняла «гасителя». Шар все еще светился, но уже слабее. Он выполнил свою задачу, впитал огромное количество эмоциональной энергии и был… устал? Можно ли так сказать о механизме? Но слово подходило идеально.

Обратный путь показался бесконечным. Жар спадал, но лес вокруг все еще был мертвым, зловещим. Мы шли быстро, насколько могли. Тара несла Лукаса, который то и дело проваливался в полубессознательное состояние, бормоча что-то невразумительное.

— Нужен целитель, — сказала Тара, когда мы, наконец, вышли из леса на дорогу. — Срочно. Он потерял слишком много крови.

— В торжище есть лекарь, — я вспомнила старого гнома по имени Торбар, который держал лавку с травами и снадобьями. Отнесем Лукаса к нему.

Мы почти бежали последнюю милю до торжища. Когда показались первые дома, солнце уже стояло высоко. Должно быть, прошло несколько часов с тех пор, как мы вышли.

На площади нас встретила небольшая толпа. Весть о том, что кто-то пошел к месту пожара, успела распространиться, и люди собрались, чтобы узнать новости.

— Огонь погас! — закричал кто-то, указывая на запад, где небо больше не светилось зловещим красным. — Дым рассеивается! Дорога скоро откроется!

Радостный гул прокатился по толпе. Но нам было не до празднования.

— Расступитесь! — крикнула Тара, пробиваясь вперед. — Ребенок ранен! Нужен целитель!

Толпа расступилась, и мы пробежали через площадь к небольшой лавке у восточного края. Над дверью висела вывеска с изображением ступы и пестика.

Я ворвалась внутрь, не стучась.

— Торбар! Здесь кто-нибудь есть⁈

Из задней комнаты вышел приземистый гном с седой бородой до пояса, заплетенной в одну толстую косу. На носу сидели очки в железной оправе, а руки были испачканы чем-то зеленым.