Книга Харчевня «Три таракана» история выживания на гномьем торжище, страница 101 – Юлия Арниева

А вокруг него бушевал огонь.

Несколько секунд мы стояли, не в силах пошевелиться. Огонь вокруг мальчика был другим. Не таким, как тот, что пожирал лес и перекрыл дорогу. Этот не распространялся, не искал новую пищу. Он кружился вокруг ребенка плотной стеной, взвиваясь на высоту в три человеческих роста, но не делая ни шага за невидимую границу. Словно сам мальчик был его источником и якорем одновременно.

Жар от него был невыносимым — я чувствовала, как кожа на лице стягивается даже на расстоянии. Но самым страшным был контраст: мертвые тела родителей, лежащие всего в нескольких шагах от огненного кокона, и живой ребенок внутри, раскачивающийся и что-то бормочущий.

— Мать-богиня, — выдохнула Тара, первой найдя голос. — Маленький огневик, потерявший контроль.

Я не ответила, шагнула вперед, и жар тотчас ударил в лицо с такой силой, что я невольно отшатнулась. Это было как открыть дверцу раскаленной печи, только в тысячу раз мощнее.

— Мей, ты не сможешь подойти ближе, — Тара схватила меня за плечо. — Сгоришь раньше, чем сделаешь три шага.

— «Гаситель» должен помочь, — я подняла светящийся шар. — Он создан для этого.

— Но ты не знаешь наверняка! — в голосе Тары прозвучала паника. — Это первое испытание! Что если не сработает?

Я посмотрела на мальчика. Он все еще раскачивался, губы шевелились — он что-то говорил, снова и снова, одни и те же слова, которых я не могла разобрать из-за рева пламени.

Этот ребенок потерял родителей. Видел, как их убивают. Был ранен. Испытал такой ужас и горе, что его собственная магия вырвалась наружу, защищая единственным способом, каким могла — уничтожением всего вокруг.

А теперь он был заперт внутри собственного пламени. Если я не помогу ему, он умрет. Сгорит или истечет кровью от ран.

— Я должна попробовать, — сказала я и шагнула вперед, прежде чем Тара успела меня остановить.

С каждым шагом чувствуя, силу магического огня. Кожа на лице и руках сразу покраснела, волосы начали тлеть на концах. Но я продолжала идти, держа «гасителя» перед собой, как щит.

Шар в моих руках пульсировал все быстрее. Свет стал ослепительным. Я чувствовала, как он втягивает окружающую энергию, как голодное существо, наконец нашедшее пищу.

Второй шаг. Третий. Пламя лизнуло мою руку, и я закричала от боли, но не остановилась.

Четвертый шаг. Пятый.

Я была в трех шагах от мальчика, когда огонь внезапно взревел, стал выше, ярче. Мальчик поднял голову и посмотрел на меня остекленевшими от шока глазами.

— Уходи! — закричал он, и голос прозвучал хрипло, надорвано. — Все уходят! Все умирают!

— Я не уйду! — крикнула я в ответ, делая еще шаг. — И ты не умрешь! Слышишь меня? Ты не умрешь!

Огонь ударил снова, но в этот момент «гаситель» вспыхнул так ярко, что я закрыла глаза. Из шара вырвался импульс — не физический, не магический в обычном понимании, а эмоциональный. Волна чистого, концентрированного спокойствия, разбившаяся во все стороны.

И огонь дрогнул.

Пламя замерло на мгновение, словно не зная, что делать. А затем начало гаснуть. Не резко, не мгновенно. Медленно, как свеча, которой не хватает воздуха. Красный цвет бледнел, становясь оранжевым, потом желтым, потом просто дымом.

Я упала на колени рядом с мальчиком и положила «гасителя» на землю между нами. Шар продолжал светиться, продолжал втягивать эмоциональный хаос, трансформировать страх в спокойствие, горе в принятие, ужас в мужество.