Книга Харчевня «Три таракана» история выживания на гномьем торжище, страница 98 – Юлия Арниева

— И огонь погаснет?

— Теоретически, да. Если я правильно понимаю механизм.

Тара изучала схему, хмурясь.

— А что будет с самими эмоциями? Куда они денутся?

— Трансформируются, — я указала на сеть серебряных нитей. — Вот эти каналы. Они преобразуют разрушительную энергию в безопасную. Страх станет спокойствием. Гнев — умиротворением. Горе… — я замолчала, подбирая слово, — принятием.

— Звучит как магия, — заметила Тара.

— Это и есть магия. Техномагия. Но другого рода. Не та, что создает огонь или вызывает бури. А та, что лечит последствия.

Я подняла голову и посмотрела ей в глаза.

— Мне нужны материалы. Медь, серебро, немного золота для сплава. Кристалл — самый чистый, что найдешь в запасах отца. И время. Хотя бы ночь.

Тара кивнула.

— Тогда я пойду на рынок. Куплю все, что нужно. А ты ешь, — она ткнула пальцем в поднос. — Иначе я силой накормлю.

Работа началась сразу после того, как Тара вернулась с рынка, нагруженная материалами. Я растопила небольшую печку в углу мастерской, и скоро воздух наполнился запахом плавящегося металла.

Сплав для корпуса требовал точных пропорций. Три части меди, две части серебра, одна часть золота. Металлы нужно было расплавить по отдельности, а затем соединить в определенной последовательности, постоянно помешивая и следя за температурой.

— Зачем такая сложность? — спросила Тара, наблюдая, как я осторожно добавляю золото в тигель с медью. — Почему не чистая медь?

— Каждый металл резонирует по-своему, — объяснила я, не отрывая глаз от расплавленной массы. — Медь проводит эмоции, связанные с телом — страх боли, физический дискомфорт. Серебро чувствует душевные переживания — горе, тоску, отчаяние. Золото удерживает все вместе, создает стабильность. Вместе они образуют… симфонию. Каждый инструмент играет свою партию, но звучат они как одно целое.

Когда сплав был готов, я вылила его в форму — полусферу из жаропрочной глины. Подождала, пока остынет, затем повторила процесс для второй половины шара. Соединить их нужно было после того, как внутри будет установлен кристалл.

Огранка кристалла заняла весь остаток дня. Это был самый сложный этап, требующий абсолютной концентрации. У меня был кристалл размером с голубиное яйцо — прозрачный, с легким голубоватым оттенком. Один из лучших в коллекции отца.

Я работала крошечным алмазным резцом, создавая на поверхности кристалла сложный узор. Это не была обычная огранка для украшений. Каждая грань имела определенный угол, каждая линия — точную глубину. Они образовывали трехмерный лабиринт, по которому энергия должна была течь, трансформируясь на каждом повороте.

— Это похоже на руны наших шаманов, — прошептала Тара, склонившись над моим плечом.

— Возможно, принцип работы, — ответила я, сдувая каменную пыль. — Создать путь для энергии. Направить ее туда, где она станет безопасной.

Солнце уже село, когда я закончила огранку. Кристалл лежал на бархатной подушечке, и в свете магических ламп его грани переливались всеми оттенками синего. Он был прекрасен. И пуст. Пока еще просто красивый камень.

Следующим этапом было создание серебряных нитей. Я расплавила серебро и, используя специальное приспособление из арсенала отца, вытянула его в тончайшие нити — толщиной с человеческий волос, но прочные и гибкие.

Двенадцать нитей. По одной на каждый тип эмоций, которые я планировала улавливать. Страх. Гнев. Горе. Отчаяние. Ненависть. Стыд. Вина. Боль. Тоска. Ярость. Паника. Ужас.