Книга Харчевня «Три таракана» история выживания на гномьем торжище, страница 53 – Юлия Арниева

— Может, мы ошибаемся? — спросила я, опускаясь на край кровати и проводя рукой по колючему одеялу. — Может, все-таки в мастерской?

— Нет, — Тара не отрывалась от осмотра стены за шкафом. — Твоя логика верна. Мастерская — это его разум. А такие вещи прячут в сердце. Мы просто еще не там ищем.

Мы перешли в кабинет, и здесь задача усложнилась на порядок. Если спальня была аскетичной пустыней, то кабинет — непроходимыми джунглями из пергамента, кожи и дерева. Стопки чертежей, горы книг с потрепанными корешками, перевязанные бечевкой свитки.

— Разделимся, — скомандовала Тара. — Ты проверяй стол и все, что в ящиках. Я займусь полками. Ищи что угодно: выбивающуюся из ряда книгу, вложенный лист, пометку на полях.

Следующие два часа мы тонули в бумагах. Я перебирала чертежи, от которых пахло чернилами и гениальностью. Схемы часовых механизмов, расчеты прочности сплавов, наброски невообразимых созданий. Тара методично снимала с полок книгу за книгой, пролистывала, встряхивала, проводила пальцами по корешкам в поисках потайных кнопок. Тишина в комнате нарушалась лишь шелестом пергамента и нашим тяжелым дыханием.

Первый луч солнца, косой и пыльный, пробился сквозь мутное стекло окна и упал на письменный стол, заставив меня зажмуриться. Торжище проснулось.

— Здесь, — голос Тары был почти шепотом, но в тишине кабинета он прозвучал как удар гонга. Она стояла у стола, склонившись над одним из нижних ящиков, который я уже проверяла дважды. — Этот ящик. Он короче остальных. На палец.

Я подошла. И правда, когда ящик был полностью выдвинут, внутри оставалось небольшое свободное пространство. Я уже проводила там пальцами, но ничего не нашла.

— Ты искала кнопку, — сказала Тара, не отрывая взгляда от ящика. — А нужно было слушать дерево. Оно поет по-разному, когда цельное и когда есть стык.

Ее тонкие, сильные пальцы скользнули по задней стенке. Она не давила. Она словно брала аккорд на невидимых струнах. Легкое нажатие на один уголок, едва заметный сдвиг другого в сторону. Раздался тихий, сухой щелчок, и задняя стенка ящика подалась внутрь, открывая небольшое потайное отделение.

Там, на подкладке из темного, выцветшего бархата, лежали они. Два дневника. Они отличались от рабочих журналов в мастерской. Были меньше, интимнее. Кожа на переплетах истерлась от сотен прикосновений. Я взяла один из них. Он был теплым, словно все еще хранил тепло рук моего отца. Открыв первую страницу, я почувствовала, как надежда сменяется разочарованием. Тот же самый сложный, витиеватый шифр, что и в книге заказов.

— Это займет часы, — выдохнула я, чувствуя, как плечи опускаются под тяжестью усталости. — У нас нет этих часов.

Тара взяла у меня дневник и внимательно всмотрелась в исписанную страницу.

— Нет, — сказала она уверенно. — Но теперь у нас есть направление. Он спрятал не сам артефакт. Он спрятал ключ к нему. Ответ здесь, в его мыслях. Мы расшифруем это. Но позже.

Она была права. Шум с улицы становился все громче. Пора было открывать харчевню. Поиски окончены. Начиналась работа.

Мы спустились на кухню. Беспорядок вчерашнего дня встретил нас немым укором.

— Сегодня мы сделаем по-другому. Сегодня мы встретим суматоху во всеоружии. Пора за дело, — прошептала я, кладя ладонь на бронзовую спинку «Жука-Крошителя».