Книга Харчевня «Три таракана» история выживания на гномьем торжище, страница 56 – Юлия Арниева

— Нужно что-то делать, — сказала Тара, хватая меня за руку. — Иначе они себя разрушат. Или хуже… кто-то заметит.

Но прежде чем я успела что-либо предпринять, произошло то, чего я никак не ожидала. Ливень, бушевавший уже почти час, внезапно стих. Не постепенно, не убывая медленно, а мгновенно, словно кто-то повернул невидимый кран. Последние капли барабанной дроби по крыше оборвались на полуслове, оставив после себя звенящую, влажную тишину.

И в тот же момент мои механические помощники замерли.

«Полоскун» остановился посреди движения, его хрустальный глаз мигнул несколько раз и погас до привычного теплого свечения. «Толстяк Блин» издал последний, облегченный вздох, и его крюки опустились в покойную позицию. «Жук-Крошитель» замер, его ножи перестали вращаться, и на кухне воцарилась почти оглушительная тишина.

Они стояли неподвижно, словно ничего не произошло. Только овощная каша на столе и брызги на стенах свидетельствовали о минутах безумия.

— Дождь, — выдохнула я, чувствуя, как напряжение медленно отпускает плечи. — Это как-то связано с дождем. Или с тем, что его вызвало.

Тара осторожно подошла к «Жуку» и провела рукой рядом с его корпусом, не решаясь коснуться.

— Они успокоились, — констатировала она. — Но что это было?

Я покачала головой, чувствуя усталость, которая навалилась после пережитого стресса.

— Не знаю. Отец вел подробные записи обо всем. Возможно, там есть упоминания о подобном поведении. Но это потом… помоги мне привести кухню в порядок.

Мы быстро убрали овощную кашу, вытерли брызги со стен, привели механизмы в рабочее состояние. На удивление, они послушно реагировали на мои команды, работая в своем обычном размеренном темпе. Только иногда мне казалось, что в их движениях еще остается толика той лихорадочной энергии, что захватила их во время бури.

Остаток дня прошел в напряженном ожидании. Я то и дело посматривала на небо за окном, готовая в любой момент среагировать на новые капризы погоды. Но тучи разошлись, выглянуло солнце, и торжище вернулось к привычной жизни.

Когда за последним посетителем — пожилым торговцем кожами, который долго рассчитывался медными монетами — закрылась дверь, я с облегчением повернула табличку и задвинула тяжелый засов. День закончился. Теперь можно было заняться поисками ответов.

Мы с Тарой устроились за столом, разложив перед собой два потертых дневника и арифмометр для расшифровки. Тара поставила рядом кружку крепкого чая, а я зажгла несколько свечей — магический свет ламп мог привлечь внимание с улицы.

— С чего начнем? — спросила Тара, осторожно открывая один из дневников.

— С самых последних записей, — ответила я, настраивая арифмометр. — Если отец прятал «Сердце Голема», то он должен был записать, где именно.

Расшифровка шла медленно. Каждая строка требовала манипуляций с арифмометром, проверки, перепроверки. Мои пальцы болели от тонкой работы, а глаза слезились от напряжения. Тара читала вслух получившийся текст, и постепенно перед нами начала раскрываться история, которая заставила меня похолодеть.

«День сто семьдесят второй после смерти Эльзы, — читала Тара размеренным голосом, словно декламировала заклинание. — Они снова приходили. Гномы из Черного Железа. Предлагают больше золота, чем я видел за всю жизнь. Хотят Сердце. Говорят, что без него их древние защиты слабеют, что враги у границ, что настали темные времена. Не верю ни единому слову».