Книга Харчевня «Три таракана» история выживания на гномьем торжище, страница 58 – Юлия Арниева

— Место идеальное, здесь его никто искать не подумает, но что делать с дневником? — сказала Тара, оглядывая кухню.

Я осторожно положила камень обратно в тайник и тщательно все закрыла, вернув как было.

— Спрятать, — ответила я. — Мы перенесем дневник с шифром и помощников в мастерскую, и по последним записям отца, я создам иллюзию…

Следующие несколько часов мы работали не покладая рук. Нужно было спрятать самое компрометирующее — механизмы, которые явно двигались и работали как живые существа.

«Полоскуна» я осторожно извлекла из таза, его хрустальный глаз тускло мигнул, словно он сонно протестовал против пробуждения. Паук был удивительно легким — весом не больше кота. Я завернула его в мягкую ткань и отнесла в мастерскую.

«Жук-Крошитель» поддался сложнее — его бронзовый корпус был тяжелее, а шесть ножек зацеплялись за край стола. Когда я подняла его, внутри что-то тихо звякнуло, словно россыпь монет.

Сложнее всего было с «Ветошкиным» — маленький уборщик семенил на своих трех ножках за мной следом, словно щенок, не желающий расставаться с хозяйкой. Мне пришлось взять его на руки и донести, игнорируя его жалобное позвякивание.

Счетовода-паучка с барной стойки я сняла особенно осторожно. Его деревянный корпус, инкрустированный латунью, был произведением искусства. Крошечный грифель в одной из лапок все еще был испачкан чернилами.

«Толстяк Блин» остался на месте. Его массивный чугунный корпус весил больше, чем мы могли поднять, да и выглядел он достаточно невинно — как причудливая, но явно неподвижная скульптура какого-то древнего мастера. Любой посторонний принял бы его за дорогое, но бесполезное украшение кухни.

Когда все механизмы были перенесены, я принялась за самое сложное — маскировку входа в мастерскую.

Простого сдвигания шкафа было недостаточно. Слишком очевидно. Мне нужно было что-то более хитроумное, что-то, что обмануло бы даже внимательного мага.

В мастерской я нашла небольшой кусок темного металла — того же, из которого отец делал свои самые тонкие механизмы. Размером он был с мою ладонь, толщиной в палец. Идеально подходил для задуманного.

Я принялась за работу с ювелирной точностью. Сначала выгравировала на поверхности металла тончайшие линии — имитацию трещин и сколов, которые должны были состарить поверхность на несколько десятилетий. Затем, используя крошечное долото и молоточек для часовых механизмов, создала систему микроскопических углублений и выступов.

Это была не просто маскировка — это был механизм оптической иллюзии. Когда коробочка будет установлена правильно, игра света и тени создаст впечатление сплошной каменной кладки. Любой, кто посмотрит на стену, увидит обычные, старые камни без единого намека на скрытую дверь.

Но самое сложное было впереди — магическая настройка. Я взяла коробочку в руки и закрыла глаза, сосредотачиваясь на ее внутренней структуре. Мне нужно было вложить в металл частицу своей воли, заставить его постоянно излучать слабую иллюзию.

Это было похоже на пение — не голосом, а душой. Я шептала металлу о том, чем он должен стать: невидимым, незаметным, частью стены. Коробочка нагрелась в моих руках, и я почувствовала, как она откликается, принимает программу.

Установка заняла еще час. Мне пришлось очень точно подогнать размеры, чтобы коробочка встала вровень с каменной кладкой. Когда я закончила и отошла на несколько шагов, результат превзошел мои ожидания.