Книга Харчевня «Три таракана» история выживания на гномьем торжище, страница 68 – Юлия Арниева

Я огляделась по кухне, пытаясь придумать полезный механизм. И мой взгляд упал на венчик для взбивания, который висел на крючке у стены. Простая конструкция из проволоки и деревянной ручки. А что, если…

— Тара, присмотри за пловом, — попросила я. — Мне нужно кое-что проверить.

Я быстро спустилась в мастерскую и набрала необходимых материалов: кусок тонкой латунной проволоки, небольшой цилиндр из полированного дерева, крошечный часовой механизм с пружиной, несколько шестеренок. Вернулась на кухню и устроилась за столом.

Тара наблюдала с любопытством, как я сгибаю проволоку в спираль, формируя венчик. Затем креплю его к деревянному цилиндру, внутрь которого встраиваю часовой механизм. Добавляю небольшую рукоятку для завода пружины.

Работа заняла минут двадцать. Когда базовая конструкция была готова, я замерла, глядя на творение в своих руках. Это был просто механизм. Мертвый металл и дерево. Осталось вдохнуть в него жизнь, как делал отец.

Я закрыла глаза и положила ладони на прохладный цилиндр. Сосредоточилась, представляя не просто вращение венчика, а его цель — превращать жидкое в воздушное, создавать идеальную пену, чувствовать нужную консистенцию. Я шептала металлу о его предназначении, пыталась передать ему частичку своей воли.

Под пальцами что-то дрогнуло. Слабая, но отчетливая вибрация. Механизм откликнулся! Я почувствовала, как тонкая нить связи протянулась между мной и устройством. Не такая прочная и глубокая, как у монументальных творений отца с их сложными системами шестеренок и противовесов. Скорее как тонкая паутинка, готовая порваться от малейшего усилия.

Конструкция была слишком примитивной — всего несколько деталей, простейший часовой механизм. В ней не было той многослойности, той продуманной сложности, что позволяла магии по-настоящему укорениться и расцвести. Но связь была. Слабая, хрупкая, но живая.

Я открыла глаза. Миксер выглядел точно так же, но теперь я чувствовала его иначе. Он был… почти живым. Едва-едва, на самой грани, но все же.

— Получилось? — осторожно спросила Тара, видя выражение моего лица.

— Получилось, — выдохнула я с удивлением. — Но совсем не так, как у отца. Его творения — это симфонии, а мое — простая мелодия из трех нот. Но это проба пера. Я просто хотела понять, смогу ли вообще.

Механический миксер. Примитивный по сравнению с электрическими миксерами моей прошлой жизни, несравнимо более простой, чем шедевры отца, но мой. Созданный моими руками и оживленный моей волей. Первый шаг.

— И что это? — спросила Тара, разглядывая мое творение.

— Миксер. Для взбивания. Вот смотри.

Я разбила в миску три яйца, добавила щепотку соли и немного воды. Завела пружину миксера, опустила венчик в миску и отпустила. Механизм зажужжал, венчик закрутился, и яйца начали превращаться в пенистую массу.

Тара ахнула.

— Это же… это… сколько раз я взбивала яйца вручную, а тут…

— Если добавить сахар и продолжить взбивать, получится безе, — объяснила я, наблюдая, как пена становится все пышнее. — Воздушная, сладкая пена, которая при запекании превращается в хрустящие сладости.

Миксер отработал свое, пружина размоталась, и венчик остановился. Я вынула его из миски и посмотрела на результат. Идеальная белая пена, плотная и глянцевая.

— Я могу научить тебя делать безе позже, — сказала я Таре. — Сейчас нужно проверить плов.