Книга Харчевня «Три таракана» история выживания на гномьем торжище, страница 89 – Юлия Арниева

Я подавала им тарелки с дымящимся жарким и старалась не показывать, что слушаю каждое слово.

— Может, и к лучшему, — пробормотал Боргин, втыкая вилку в кусок нежного мяса. — Не нравился он мне с самого начала. Глаза холодные, как у змеи. И улыбка хищная. Таких на версту за ветром чуешь.

— Дело говоришь, — согласился Торвальд. — А вот жаркое у нашей хозяйки, как всегда, отменное. Мей, передай повару наши комплименты!

— Передам, — улыбнулась я, зная, что комплименты предназначаются мне самой.

День тек своим чередом, размерено и привычно. Посетители приходили и уходили, зал наполнялся привычным гулом голосов, звоном посуды, смехом и спорами. Орки заказывали огромные порции мяса, съедая за раз столько, сколько обычный человек не осилил бы за три присеста. Люди-торговцы предпочитали легкие овощные блюда с хлебом, запивая их светлым вином или чаем с травами. Гномы пили свое крепкое, темное пиво и громко спорили о ценах на руду, о качестве новых инструментов, о политике кланов.

Все было как обычно. Как будто ничего не произошло. Как будто этим утром я не стояла на пороге дома с рюкзаком за спиной, готовая бежать куда глаза глядят. Как будто самый опасный маг королевства не обыскивал мой дом в поисках доказательств моей вины.

Но я знала — ничего уже не будет как прежде. Что-то изменилось. Я изменилась.

Каждый раз, когда я касалась механизма, оживляя его, я чувствовала эту разницу. Раньше была неуверенность, страх оставить след. Теперь — понимание. Я знала, что мой дар невидим. Что я могу творить, не боясь последствий.

Это было опьяняющее ощущение свободы.

Когда последний посетитель ушел — пожилой торговец специями, который долго рассказывал о своих путешествиях на юг, — а солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в оттенки золота и багрянца, мы с Тарой сидели на кухне, потягивая травяной чай с мятой.

Я смотрела на своих механических помощников, которые методично наводили порядок после рабочего дня. «Полоскун» домывал последние тарелки. «Ветошкин» подметал пол, собирая крошки и пыль. Я думала о будущем.

— Я хочу создать что-то новое, — вдруг сказала я вслух, и слова прозвучали как обет. — Не просто кухонных помощников. Что-то… большее. Что-то важное.

Тара повернулась ко мне, отложив недопитый чай. В ее карих глазах загорелся интерес, тот самый огонек, который появлялся, когда речь заходила о чем-то действительно значимом.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, подаваясь вперед.

— Птица показала мне возможность, — я обхватила кружку обеими руками, чувствуя ее тепло. — Механизм может не просто выполнять заданную функцию. Он может адаптироваться, учиться, отвечать на нужды людей. Птица почувствовала страх Пени и успокоила ее. Это была не запрограммированная реакция. Это была… эмпатия.

Я замолчала, формулируя мысль, которая крутилась в голове весь день.

— Что если я создам помощников не для развлечения, а для помощи людям? — продолжила я. — Механизмы, которые могут облегчить жизнь, спасти ее, сделать лучше.

— Например? — Тара подалась еще ближе, и я видела, как ее воображение уже рисует картины.

— Например, механизм для целителей, — идеи начали выливаться потоком, одна за другой. — Который мог бы помогать с точными измерением.

— Или для ремесленников, — подхватила Тара, входя в азарт. — Ткацкий станок, который работал бы быстрее и точнее человеческих рук. Мой клан покупал ткани у людей, и я видела, как тяжело работают ткачи. По двенадцать часов в день, пальцы в мозолях.