Книга Харчевня «Три таракана» история выживания на гномьем торжище, страница 86 – Юлия Арниева

— У меня нет доказательств… — произнес он. — Нет следов магии. Нет свидетелей. Только слова господина Ворта, который явно имеет причины вас оговорить. Закон требует конкретных доказательств для обвинения в техномагии. У меня их нет.

Он направился к выходу. На пороге кабинета остановился не оборачиваясь.

— Но я буду наблюдать за вами, — добавил он тихо. — Если вы действительно невиновны, то вам нечего бояться. Если же нет… — пауза. — Рано или поздно вы совершите ошибку.

Мы спустились вниз молча. У входной двери инквизитор остановился и повернулся к нам в последний раз.

— Кстати, — сказал он почти небрежно, — птица сделала нечто удивительное. Она успокоила магический выброс у моей племянницы. Впитала в себя весь избыток силы, который мог разрушить половину гостиницы. Это… невероятно. Я никогда не видел, чтобы механизм взаимодействовал с магией таким образом.

Он посмотрел мне прямо в глаза.

— Если ваш отец действительно создал такое чудо, то он был не просто техномагом. Он был гением. И его творение спасло жизнь моей племяннице.

С этими словами Сорен Пепельный вышел из харчевни. Дверь закрылась за ним с тихим щелчком.

Мы с Тарой стояли в полной тишине. Не двигались. Не говорили. Просто дышали, наслаждаясь фактом, что все еще живы и свободны.

— Он ушел, — наконец прошептала Тара, и ее голос прозвучал надломлено, словно она все еще не верила в произошедшее. — Богини-матери, он действительно ушел и не арестовал нас.

Я медленно опустилась на ближайшую скамью, чувствуя, как подкашиваются ноги. Руки дрожали так сильно, что пришлось сжать их в кулаки и прижать к коленям. В висках пульсировала тупая боль от перенапряжения, а перед глазами все еще стояли серебристо-серые глаза инквизитора.

— Он не почувствовал мою печать, — прошептала я, уставившись в пустоту перед собой. — Сорен Пепельный. Легендарный охотник на магов. Он обыскал весь дом и не нашел ни следа моей магии.

— Это хорошо, разве нет? — осторожно спросила она после паузы. — Это значит, мы в безопасности. Ты в безопасности.

— Это значит, я аномалия, — я, наконец, подняла голову и посмотрела на свои руки, словно видела их впервые. — Моя магия не работает так, как должна. Она не оставляет следов, которые оставляют все техномаги этого мира.

Понимание накрывало волнами. Я не из этого мира. Моя душа пришла из места, где не было магии в привычном понимании. Там были законы физики, электричество, программируемые машины. И моя техномагия, хоть и работала по тем же принципам, что у местных мастеров, имела иную природу. Иной источник.

— Мой отец, — начала я, формулируя мысли на ходу, пытаясь облечь озарение в слова, — он вкладывал в механизмы часть своей магической сущности. Эта сущность была частью этого мира, частью его законов. Родилась здесь, выросла здесь, подчинялась законам, установленным богами или природой, или кем там еще. Поэтому она оставляла след — печать, которую может почувствовать любой достаточно сильный маг.

— А твоя?

— А моя сущность… — я замолчала, подбирая правильное слово. — Чужая. Она не подчиняется законам этого мира полностью. Работает по ним, да, но источник другой. Будто… будто я беру воду из другого колодца, но лью ее в те же кувшины.

Тара задумчиво кивала, переваривая информацию. Я видела, как в ее голове складываются логические цепочки, как воин анализирует поле боя перед сражением.