Книга Кому добавки? История выживания на орочьей кухне, страница 122 – Юлия Арниева

По безмолвному велению братьев, продолжавших говорить голосами давно умерших предков, земля под ногами оставшихся рогопрыгов стала мягкой и вязкой, как болотная трясина. Их каменная чешуя не могла спасти от этого, ноги увязли в размягченной породе по самые копыта, лишая тварей их главного и единственного преимущества — невероятной скорости и смертоносной маневренности.

Ближайший к нам рогопрыг попытался прыгнуть, но его задние ноги увязли настолько глубоко, что он едва мог пошевелиться. Тварь дергалась из стороны в сторону, пытаясь вырваться из каменной ловушки, но земля держала ее крепче гигантской руки.

— Теперь! — закричал Острозуб, мгновенно оправившись от шока. — Бейте их! Они больше не могут двигаться!

Орки с яростным торжествующим ревом бросились на обездвиженных тварей, вымещая накопившиеся страх и злость. Теперь, когда рогопрыги не могли ни прыгать, ни маневрировать, их прочная каменная броня стала для них скорее проклятием, чем защитой, она делала их медленными и неповоротливыми мишенями.

Дробитель Костей одним мощным ударом своего огромного топора снес голову ближайшему рогопрыгу. Темная кровь брызнула фонтаном, окропив древние камни. Скалолом с яростным рычанием добивал тварей, придавленных упавшими камнями, его молот снова и снова обрушивался на врагов. Рысь, несмотря на серьезные ранения, метко метала кинжалы в глаза беспомощных тварей, каждый бросок находил цель.

Битва закончилась так же внезапно, как и началась. Оставшиеся в живых рогопрыги с пронзительным, полным ужаса визгом бросились бежать, с огромным трудом вырываясь из каменной ловушки и неуклюжими скачками удаляясь в горы, больше не представляя угрозы.

Мы остались одни посреди древнего святилища, окруженные телами поверженных врагов. Грок и Зуба тяжело опустились на землю, медленно выходя из транса, их лица были бледными от истощения. Земля вокруг постепенно твердела, возвращаясь в нормальное состояние.

А потом началось то, чего я никак не ожидала увидеть.

Седой Скалолом, вождь Каменных Кулаков, этот закаленный в сотнях битв ветеран, медленно подошел к братьям. Старый воин, чье лицо представляло собой карту из шрамов, каждый из которых рассказывал свою историю войны и боли, опустился на одно колено перед двумя юными орками. Из его глаз, видевших смерть и отчаяние больше, чем кто-либо другой, катились слезы.

— Духи ответили, — прохрипел он, и его обычно твердый голос дрожал от сдерживаемых рыданий. — Предки не оставили нас. Мы… мы все еще их дети.

Воины из его клана, глядя на своего вождя, медленно последовали его примеру. Один за другим они опускались на колени, склоняя свои гордые головы перед двумя юными орками из далекой Сарготы. Это была не просто благодарность за спасение жизни. Это был акт глубочайшего, священного почтения перед возродившимся чудом, перед доказательством того, что их народ еще не потерял связь с предками.

Рысь, предводительница Острых Клыков, преодолевая боль, подошла и положила окровавленную руку сначала на плечо Гроку, а потом Зубе, ее обычно яростные глаза смягчились.

— Клан Острых Клыков никогда не забудет этого дня, — сказала она, и в ее голосе звучала торжественная клятва. — Вы вернули нам то, что было отнято триста лет назад. Вы вернули нам нашу душу.

Даже суровые воины из клана Дробителя Костей, которые всегда полагались на силу своих топоров, смотрели на братьев с неподдельным благоговением. Их прежнее недоверие и открытая враждебность полностью сменились искренним, глубоким восторгом. Они видели не просто магию, они видели возрождение своего народа, пробуждение спящей силы.