Книга Кому добавки? История выживания на орочьей кухне, страница 44 – Юлия Арниева

— Вот почему нас используют как живой щит против тварей, — добавил Камнерук. — Мы сидим в магической тюрьме.

Гром презрительно усмехнулся, глядя в мою сторону.

— И конечно же, в вашей драгоценной Академии об этом ни слова не говорят, — процедил он. — Им невыгодно, чтобы молодые маги знали правду. А то ещё откажутся служить среди «диких орков».

— Гром, — предупреждающе произнёс Торг.

— Что «Гром»? — вспылил капитан. — Пусть знает всю правду! Пусть знает, что её добрые преподаватели скрывают! Что для них мы — расходный материал, мясо для защиты границ!

— Знаешь, почему Саргота охраняет самый опасный участок границы? — продолжал Гром, обращаясь ко мне. — Потому что я несколько раз высказал своё мнение о несправедливости королевства, которому мы вынуждены служить.

— Наш клан сослали за строптивость капитана, — пояснил Торг. — За то, что он не умеет держать язык за зубами и покорно сносить унижения.

— Даже наши женщины вынуждены нести службу, — горько добавила Коралла. — Потому что мужчин мало, а защищать границы надо. В других кланах женщины могут заниматься домом, детьми, а у нас каждая должна уметь сражаться.

Я сидела ошеломлённая, пытаясь осмыслить услышанное. Магическая тюрьма, изоляция, зависимость от поставок… Всё это переворачивало с ног на голову мои представления об этом мире.

— И что теперь скажешь, человечка? — Гром подошёл ко мне вплотную, нависая как гора. — Всё ещё хочешь готовить для пленников? Или доложишь в столицу, что дикие орки слишком много о себе возомнили?

Зал затих. Все взгляды были прикованы ко мне, ожидая реакции. В глазах одних читалась надежда, в других — скептицизм, в третьих — открытый вызов.

Я медленно поднялась с лавки, чувствуя, как дрожат ноги. В голове крутились обрывки мыслей, эмоции клокотали, как кипящий котёл. Злость, отвращение, стыд за людей — всё смешалось в один ком.

— То, что сделали с вашим народом, — сказала я дрожащим от ярости голосом, — это чудовищно.

Гром скептически усмехнулся.

— Красивые слова. Но что они меняют?

— Ничего, — честно призналась я. — Я не могу разрушить барьер, не могу вернуть вам свободу. Я всего лишь кухарка. Но, пока я здесь, я буду готовить для вас лучшую еду, на какую способна. И если кто-то из торговцев или чиновников попытается вас унизить в моём присутствии, — добавила я, чувствуя, как в груди разгорается холодный огонёк, — я покажу им, что думаю об их поведении. Барьер разрушить не смогу, но мух напустить на мерзавца — это я умею.

По залу прокатился сдавленный смех. Кто-то из орков одобрительно зарычал.

— Добрые слова ты сказала, — подытожил Торг хрипло. — Спасибо за ужин, этот день важен для нас.

— Теперь я понимаю, — кивнула, поднимая кружку с необычным напитком, от которого немного кружилась голова, а по телу разливалось приятное тепло.

Праздничный ужин закончился в тёплой атмосфере. Орки позвали детей обратно, и те с восторгом набросились на оставшиеся вкусности Взрослые ещё долго сидели за столами, делясь воспоминаниями о лучших временах, рассказывая старые легенды, напевая печальные песни на родном языке. А я ходила между столами, подливая напитки и слушая их рассказы.

Теперь я понимала, почему здесь так мало женщин и детей, почему в их глазах всегда читалась такая усталость. Жить в магической тюрьме, зависеть от милости тех, кто тебя поработил — это сломало бы кого угодно.