Книга Светоч Йотунхейма, страница 44 – Елизавета Дворецкая

– Кто идет? – издали крикнули дозорные, выставив копья.

– Хальвдан конунг! – ответил идущий впереди хирдман-телохранитель.

Дозорные убрали копья, освобождая дорогу. За несколько шагов было слышно, как внутри знакомый голос вдохновенно распевает:

Хирдман поднял тяжелый полог шатра и держал, давая конунгу пройти.

– Матерь троллей, Рёгнвальд! – воскликнул Хальвдан, войдя в шатер и выпрямившись. При его появлении пение прервалось, скальд Тьодольв отложил арфу и почтительно поклонился старшему из двоих вождей. – Тебе еще не надоело?

Рёгнвальд слушал пение лежа, с чашей пива в руке. При виде дяди он тоже встал – не так проворно, как скальд, несколько лениво, – и приветствовал Хальвдана кивком. Будучи ровесниками, дядя и племянник держались друг с другом скорее как братья. Вид у Рёгнвальда был расслабленный и довольный, румяное лицо сияло своим особенным светом покоя и здоровья.

– Как же может надоесть слава предков? Садись, родич, выпей со мной.

– Мы сегодня достаточно пили, не говоря уж про вчера. – Хальвдан скинул капюшон на спину, сел на шкуры, скрестив ноги, и провел ладонью по своему знаменитому носу, стирая дождевую влагу. – Ты выучил наизусть все смерти наших предков. Может, пора уже подумать о своей…

– Своей смерти? – хохотнул Рёгнвальд.

– Своей славе!

Слуга Рёгнвальда подал Хальвдану небольшой рог с пивом, и тот, пусть и не хотел больше пить, отхлебнул, чтобы не обидеть племянника.

– Одно без другого бывает редко. Возможно, завтра мы встретимся и с тем, и с другим.

– И ты тут воображаешь, как сидишь среди этих славных людей? – Хальвдан насмешливо окинул взглядом походную лежанку Рёгнвальда с резными столбиками и узорными ткаными одеялами, а потом глянул на крестовину, где висело роскошное оружие племянника и отделанный чеканными золотыми пластинами шлем.

– Ну а где же еще мне быть, я же их потомок. И ты, конечно, – поспешил добавить Рёгнвальд. – Где ты столько ходил, я тебя заждался. Боялся, мясо пересохнет. Тьодольв! – окликнул он скальда. – Скажи там, чтобы подавали.

– Проверял дозоры. – При упоминании мяса Хальвдан ощутил, что и впрямь проголодался. – Здесь нужна осторожность. До владений Сигурда два шага, и он наверняка уже знает о нас.

– Звери и птицы ему рассказали?

– Не удивлюсь, если его войско уже где-то рядом. И если правда то, что я о нем слышал, он не побоится напасть на нас первым.

– Но и тогда нас с почетом примут в Валгалле! – Рёгнвальд беззаботно махнул рукой.

– Я привык сам назначать время и условия битвы. Не хотелось бы, чтобы твой скальд потом про нас пел:

– Да ты посрамишь любого скальда! – Рёгнвальд рассмеялся, но несколько натянуто.

Его дядя шутил, но Рёгнвальд в этот миг с режущей ясностью осознал, как легко перескочить тончайшую грань поэтического слова и из слушателя песни стать ее героем, попасть в перечень павших Инглингов, куда уже вошло так много его славных предков. И в этом тоже между дядей и племянником наблюдалось разительное несходство. Хальвдан был довольно равнодушен к хвалебным песням о предках, но нисколько не боялся к ним присоединиться, в то время как Рёгнвальд, слушая песни, предпочел бы не украшать собой этот перечень как можно дольше.